Никто не хочет потерять десять минут, которые уже не вернешь.

Ни омолаживающие процедуры, ни премиальные за ожидание – вычтенные из базы наказанного, не принесут людям в очереди удовольствия. Тем более не каждый из них может рассчитывать на продлевающие жизнь процедуры. А премиальные? Ну сколько получит один из пяти десятков человек от общего куска, снятого с одного нарушителя?

Считывалась даже скорость движения. Берилл не мог идти медленно. Тем более с его характеристикой. Уже странно, что машина не обязала его бегом двигаться до стойки. Это слишком унизительно.

Не столько для Берилла, сколько для других людей. Этот факт указал бы на их слабость, на особое отношение к Бериллу.

То ли привилегия, то ли сверхожидание. Машине чужды человеческие понятия зависти. Хотя она может дать определение. Но без понимания это определение лишено наполнения.

Стойка глашатая располагалась в небольшом, даже уютном помещении. Пять на четыре метра, потолок в два с половиной метра. У ближайшей стены расположен старый, потертый диван, предназначенный ни для кого. На нем не удастся перевести дух. Стойка из массива дуба, украшенного волютами. Многочисленные ящички всего лишь декорация, их не существует. Только имитация. Но посетители об этом не догадываются. Сам стол – скорее регистрирующая машина, замаскированная под предмет мебели.

На бежевых стенах, имитирующих бумажные обои с цветочным орнаментом, располагались проекторы. На них показывали ролики. На этот раз ничего развлекательного, контекстного. На экраны выводилась информация, подаваемая в понятной для посетителя форме.

Вот спринтер стоит на линии, он уже готов оттолкнуться от стартовой колодки. Его тонкие пальцы выглядят совсем как у человека, но под кожей металл. А ноги лишены и такой бутафории.

На другом экране показывалась счастливая семья – странный выбор материала, учитывая, что его разглядывает Берилл. Видимо, БюрАпп пришел к неверному выводу, приняв возраст, изменение социальной роли гостя и его психологический профиль, сниженный из-за полученной психологической травмы.

В такой ситуации большинство попытаются переключиться на новую активность. Такую, что будет занимать все время, внимание, потребует максимальной эмоциональной вовлеченности.

А у Берилла в профиле интересов не значилось ни одной женщины. Как и мужчины.

Вся семья на экране красовалась различными улучшениями. Даже ребенок, кроме обязательного по мнению БюрАппа, мозгового имплантата, имел синтетические руки. Зачем? Возможно, результат генетического дефекта. Если родители не проходили процедуру генетического секвенирования.

Ошибка, порожденная ошибкой.

Семья улыбалась, гуляла, проявляла иную активность, логичную по мнению БюрАппа. Никаких бытовых подробностей, люди сами испортят жизнь рутиной.

На остальных экранах ролики были настолько же вульгарные. Нарочито радостные люди, окруженные заботой и вниманием. Ни возраст, ни пол не помеха.

Берилл подошел к стойке, не сумел скрыть эмоций при виде глашатая БюрАппа.

Машина порой предпочитает гуманоидную форму, использует ее для общения с биологическими субъектами агломерации. Обычно используются простые модели, похожие на манекены. Разве что наделенные разумом. Или его подобием.

Порой БюрАпп ошибается, стараясь создать максимально похожую на человека форму.

Под взглядом куклы Берилл испытывал тревогу. Робот моргал, губы растянулись в приветливой улыбке. Показались идеально ровные, белые зубы. Искусственная кожа изогнулась, имитируя мимические морщинки. Не только возле ротового отверстия. Оно имитировало работу всех мышц лица.