Мозги разогревались, к концу сеанса они будут кипеть. Охлаждающая жидкость поступит в рециркулятор, обогревая дом, разогревая еду или будет использована для санитарных нужд.

Но даже этого не хватит, чтобы снизить температуру. Машина просто не способна работать шесть часов кряду. А вот человек может, впрочем, на Берилла редко находило вдохновение. Обычно он долго готовился, прежде чем нырнуть в работу.

Если бы устройство могло дышать, оно бы вздохнуло с облегчением.

Серое покрытие поверхностей должно было поглощать излишки тепла, вышедшие в излучение. Не все частицы удавалось перехватить, потому стоящие напротив стеллажи с дисками перегревались. Не спасали черные панели, разделяющие комнату.

Только человек не страдал от излишков тепла. Хотя после работы Берилл вытекал из кресла, пропитанный потом. Ни одна пробежка не выжимала столько влаги.

В центре комнаты, чуть в стороне от потока охлаждающего воздуха, располагалось кресло оператора. Несколько панелей с управляющими элементами – если оператор изволит работать с физическим устройством. Так же дисплеи, способные менять форму, цветопередачу – все, чтобы максимально точно отобразить монтируемую программу. Как в ее цифровом теле, так и в доступном для понимания человека.

На сиденье нарочито небрежно валялся шлем виртуальной реальности. Массивная блестящая штука, словно из титана. Хотя это невесомый пластик, набитый кремнием и еще какими-то тайными редкоземельными металлами.

Берилл шлем так не оставлял, понимал, что эта нарочитость – дело рук БюрАппа, а сервы стали его руками.

Берилл взял шлем, разместился в кресле. Из подголовника выскочил незнакомый коннектор. Берилл с недоумением взглянул на него. Коннектор был «мамой», но его следовало погрузить в новое отверстие в голове. Берилл это понял не сразу, только через минуту, разглядывая своеобразную форму коннектора. Раньше он таких не видел.

Связующее устройство было рассчитано на дурака. Ведь наверняка найдут те, кто попытаются вставить зарядник в мозговой имплантат. И Берилл не сомневался, что никакая защита не убережет мозги от прогревания электричеством.

Он усмехнулся, махнул рукой сбивая коннектор.

– Я по старинке, – он взял шлем.

На одном из дисплеев – не сразу заметил, – уже находилось описание нового коннектора. И все с ним связанное. Берилл собирался удалить эту информацию, но стоит признаться честно, она еще пригодится.

Совершив сделку с совестью, Берилл пометил сообщение как важное и отложил. Возможно, ему никогда не придется воспользоваться новым соединением. Еще оставалась надежда.

На данный момент пропускной способности шлема хватало, чтобы обрабатывать информацию. Ведь Берилл не подключается к общей сети. Из нее он загружает необходимые моды, ищет и заказывает текстуры.

Шлем пах антисептиком. Уж лучше этот запах, чем смесь пота и волос. От запаха человеческого тела не избавится ни один ароматизатор. В спортзале всегда стоит специфический запах. Берилл его не замечал, пока не увеличил перерывы в тренировках.

Зеркальный снаружи, шлем внутри был темным. Мягкий пористый материал плотно обхватывал голову, нигде не давил, не натирал. Пневматическая система подстраивала набивку под форму головы. На уровне рта располагались два соска. Вода и питательная субстанция.

Порой Берилл проводил в кресле сутки, так что приходилось питаться прямо здесь.

В пористом материале образовались канавки, используемые для отведения тепла и влаги. Голова – самая горячая часть тела человека. А уж после рабочей сессии пот с нее течет литрами. Не помогает система вентиляции шлема.