– Не могу успокоить тебя, что это верно, но не так уж страшно. Будучи на месте, разберешься с тем, что делать. В крайнем случае, экстренный сигнал будет принят на базе и тебя вернут домой.

– Я никогда ранее этого не совершала, – она пыталась скрыть тревогу, но та выбивалась вперед, оставляя позади себя того, кто её порождал.

– Там не так опасно, как кажется отсюда. Поверь мне, они тоже умели жить, – Ирон счел уместными те доводы, которые применил бы к себе самому.

– По сути, я окажусь среди тех, кто считается мертвыми в моем времени, – от осознания этой мысли ей становилось не по себе, и хотелось побыстрее вернуться домой и выпить напиток, придававший невесомость мыслям.

– Среди живых придется находиться тебе, ещё несуществующей, – меньше всего он считал правильным развивать тему беседы, базировавшуюся на сомнениях.

– Хитрая игра слов.

– Просто другой ракурс.

– То есть и мой ракурс верен?

– Как в квантовой физике.

– Как же это ужасно, – Мона отвернулась от собеседника и принялась следить за накатывающими друг за другом волнами.

Ирон позволил себе воспользоваться паузой. Он следил за девушкой, претендовавшей зваться объектом искусства. От этой мысли ему стало грустно: он снова нарушал рекомендации. Но не смотреть на женщину с вожделением полагал противоестественным. Такие требования нарушали баланс природы. А результатом стало катастрофическое сокращение населения мира. Ему захотелось задать ей вопрос, который не следовало даже мысленно формулировать.

– Я вынужден предупредить, что отыскал свидетельства, указывающие на мощное вмешательство наших современников в прошлое, относящееся к XXI веку. Вероятно, это связано с внедрением искусственного интеллекта и может даже какими-то экспериментами с квантовой субстанцией.

– Я догадываюсь. И по этой причине туда отправляюсь.

– Мне невыносима мысль, что я всего лишь искусственный интеллект.

– Слишком упрощенная формулировка собственного восприятия.

– А как иначе? Кто я? – в голосе Криса сквозило отчаяние.

В комнате, погруженной в темные тона, повисла пауза. Так происходило все чаще. И вполне обоснованно.

– Что же ты молчишь? – расстроенный парень с утонченными чертами лицами смотрел на своего собеседника, скрывавшегося в тени глубокого массивного кресла и ждал логичной реакции на заданные вопросы.

– Это сложная тема. И я не имею однозначного ответа.

– Ты не можешь сказать правду. Она обидна.

– Крис, мне и самому сложно задумываться над самоосознанием.

– Клур, мы такие же, как предметы, оснащенные элементами искусственного интеллекта. Как фотокамера, как холодильник, как транспортная капсула. Только обладаем более развитой нейронной сетью. Но мы не люди.

– Я с тобой согласен.

Изысканно одетый парень, сидевший в глубоком кресле, прикрыл глаза и сосредоточился на ощущениях. Он полагал, что те в нем возникали. Ими выступали размышления, не озвучиваемые вслух. Мысли. Чувства. Для него они становились одним и тем же.

– И что с этим делать? – Крис желал услышать нечто успокаивающее. И одновременно с возникшим желанием осознавал его напрасность.

– Подумай сам, люди тоже представляют собой сложное устройство, а их мозг всего лишь углеродный компьютер, выполняющий миллиард операций в секунду. Их тело, мозг, органы – тоже устройство.

– Вместилище для квантовой субстанции.

– А ты не задумывался над тем, что она у нас имеется, ведь мы созданы из живой материи? – Клур полагал, что по этой причине квантовая субстанция, перемещаемая из капсулы в тело органического киборга, не приживалась потому, как аналогичная составляющая его уже заполняла.