– Да ладно, я не в обиде на ребят, – отозвался Родерик.

Господин Робертс сидел напротив ректора и почему-то находился в превосходном расположении духа. На это указывала широкая улыбка, так и приклеившаяся к его губам.

– Конечно, не могу сказать, что это было самое приятное в моей жизни пробуждение, – добавил он. – Но… С другой стороны, как преподаватель, я должен испытывать небывалую гордость. Ведь Арлин Бун обучалась начертательной магии именно у меня.

– И стоит заметить, что в учебе она как раз не блистала, – возразила Элизабет, вскинула руку и поправила седые волосы, убранные в высокую прическу, при этом словно невзначай сверкнув бриллиантами на многочисленных перстнях, унизывающих ее длинные холеные пальцы. Сухо добавила: – Кстати, у меня возник резонный вопрос: с какой стати вы разрешили ей сдавать экзамен по вашему предмету столько раз? Правила на этот счет не менялись с самого момента основания академии: три пересдачи, причем последняя с комиссией. А вы…

– Интуиция подсказывала мне, что не стоит торопиться, – немного невежливо перебил ее Родерик. – И, как видите, я не ошибся в итоге.

Интуиция? Напомнить ему, что ли, наш последний разговор, когда он настойчиво рекомендовал мне выйти замуж и забыть про учебу?

Словно подслушав мои мысли, Родерик посмотрел на меня и едва заметно подмигнул, после чего выразительно приложил указательный палец к губам.

Элизабет Стоун в этот момент стояла спиной к нему, поэтому ничего не заметила. А вот мимо внимания Артена Войса эта крохотная пантомима не прошла. И ректор магической академии Рочера, в свою очередь, усмехнулся.

– Кстати, а почему господин Фаербах не явился на встречу? – Элизабет резко повернулась к Артену, и тот тут же с нарочитой суровостью сдвинул брови. – В конце концов, в происшествии были замешаны двое его студентов! Неужели декану факультета боевой магии плевать на это?

– У господина Арчера Фаербаха на этот счет было вполне определенное мнение, – мягко проговорил Артен. – Он заявил, что поскольку его балбесы никого не убили и не покалечили и сами при этом не погибли и не покалечились, то он не понимает, из-за чего весь шум-гам.

– Ну да, конечно! – Госпожа Элизабет презрительно фыркнула. – Узнаю Арчера. Не пошевелится, пока его студенты весь город не спалят.

– В некотором смысле я разделяю его мнение, – осторожно проговорил Артен. – По-моему, госпожа Стоун, при всем моем безграничном уважении к вам, но вы несколько… э-э… преувеличиваете проблему.

– Преувеличиваю? – Элизабет в изумлении широко распахнула глаза. Буквально прошипела: – Попрошу объясниться, господин Войс!

– Извольте. – Артен пожал плечами.

Удивительно. Ректор по-прежнему улыбался, но от его фигуры внезапно повеяло холодом. Воздух в комнате словно зазвенел от скрытого напряжения. Я заметила, как Родерик сразу как-то подобрался. Бернард и Даррен разом выпрямились. Да что там, даже Элизабет переменилась в лице и словно стала ниже ростом, мгновенно растеряв всю свою воинственность.

– Госпожа Стоун, – голос Артена был подобен горячему меду, который мягко льется и обволакивает сознание, исподволь подчиняя чужой воле. – Ну что вы, право слово, так негодуете. Никто в итоге не пострадал. Да, господину Робертсу пришлось пережить несколько не очень приятных минут, но, насколько я понял, он не в обиде на этих шалопаев. А так… Они, безусловно, поступили опрометчиво и неосторожно. Но выгонять их из академии за эту шалость слишком жестоко. В конце концов, все мы были студентами. И зачастую вытворяли вещи намного… э-э… более зрелищные.