— Сама?!

— И она беременная, — наябедничала Лиза. — Вы бы не курили.

— Ну так открой окно, беременная, — скомандовала мадам Назарова.

И хоть окно и так стояло на проветривании, Оксана встала и под внимательным взглядом женщины, распахнула его настежь.

Шум города, первомайское настроение и весенний воздух ворвались в маленький офис, вызывая сильное желание бежать на улицу.

— Совсем беда, — покачала головой Елена Сергеевна и проследила как Оксанка отошла в уголок, чтобы не стоять на сквозняке.

— Оксан! — вломился в дверь менеджер с очередной дорогой тряпкой в руках. Подхваченные ветром листы бумаги разлетелись по кабинету.

— Здрасьте! — он кивнул матери хозяина и принялся их подбирать. — Оксан, можно ещё хоть пять процентов? — положил он на стол листы и протянул Оксане бирку с артикулом.

— Нельзя! Иди отсюда, — махнула женщина мощной рукой в перстне.

Парню ничего не осталось как стушеваться и поднять в кабинете новый смерч из бумаги. Теперь её поднимала Оксана.

В раздумьях Елена Сергеевна докурила, встала, выбросила окурок прямо в окно, плотно закрыла его и повернулась к Оксанке.

— Собирайся!

— Зачем? — растерялась она.

— Надо! — отрезала женщина. — Тебе ж вроде работа нужна, а тут всё, нет больше работы. Так что бери свои вещички, жду тебя внизу.

— Но я… — пыталась возразить Оксана.

— Вот по дороге и расскажешь.

Она вышла, хлопнув дверью и не попрощавшись с Лизой.

— Хм, тоже мне Золушка, — возмутилась Лиза, выводя из ступора застывшую как истукан с острова Пасхи Оксанку.

— Золушка?!

— Ну, она же хозяйка всей этой сети, — хмыкнула Лиза. — Вот её Золушка и называют. Правда, говорят, она хоть и выглядит как слон, и ругается как грузчик, а тётка очень мудрая. Так что ты не бойся!

Но Оксанка боялась. Она помнила в каком страхе Назарова держала весь свой персонал. Лично Оксанке общаться с ней приходилось не часто, но весь коллектив сети супермаркетов «Золушка» искренне её ненавидел.

И, спихивая в сумку свои нехитрые пожитки: кружку да блокнот, Оксанка понимала только одно, что возражать ей не стоит.

— Ну, рассказывай!

Короткая стрижка Елена Сергеевны раздувалась ветром из окна машины. Дым вылетал в него тонкой струйкой, и Оксану окутало густым пороховым дыханием, когда женщина обратилась к ней.

— Что рассказывать?

— Всё. От начала до конца.

— С самого рождения? — усмехнулась Оксана.

— Можно и с него, но сначала про то, как тебе в голову пришло проситься на работу в магазин, который закрывается. И зачем тебе понадобился мой сын.

Она выкинула бычок, закрыла окно, завела машину, а Оксанка так и не выдавила из себя ни звука. Да и что сказать? Ведь Влад ей действительно «понадобился». Может не стоит от неё ничего скрывать? А может стоит, ведь глупость же, несусветная глупость весь этот Оксанкин «план».

— Ну, чего молчишь?

Машина медленно тронулась, хрустя гравием.

— Не знаю, что сказать.

— Когда не знаешь, всегда говори правду. Какой бы неприятной она не была, — словно прочитала её мысли женщина.

— Меня парень бросил.

— Узнал, что ты забеременела и трусливо сбежал?

— Нет, сначала он ушёл, а потом я узнала про беременность.

— Уже очко в его пользу. А дальше? Слушай, давай рассказывай, что я из тебя клещами-то тяну каждое слово, — она гневно вдавила клаксон. — Ни хера не смотрят по сторонам! Лезут прямо под колёса! Ну? — она повернулась к Оксане и одобряюще кивнула.

— Так просто и не расскажешь, — пожала плечами девушка.

— Рассказывай, как есть. И не бойся. Это снаружи я женщина суровая, а внутри такая же баба, как все. И что думаешь, одна баба другую не поймёт?