— Сделали бы тебе семьдесят, — нахмурилась Данка.

— Вот именно, сделали бы. И как интересно я смотрела бы в глаза своим коллегам? И как после этого они стали бы относится к тебе?

— Они могли бы не знать.

— Дан, я тебя умоляю, — привалилась она спиной к стенке и поставила ногу на табурет. — И бухгалтерии бы не сказала? Или, наивно полагаешь, бухгалтерия бы помалкивала в тряпочку? Или, может, ты мне со своего кармана собралась платить?

— Да хоть бы и из своего, — теперь уже Данка отбивалась от неё.

— Да, действительно! — встала Оксанка. — Гениальная идея! Только ты сама-то давно стала женщиной состоятельной, чтобы милостыню раздавать?

— Да не милостыня это, Оксан! Просто помощь.

— Мне не нужна такая помощь, Дан, — нависла над ней Оксанка. — Не нужна. Не такой ценой. И я её уже попросила.

Она подошла к окну, но мысли её были далеки от картины безоблачного весеннего вечера. Она и не сомневалась, что Данка что-нибудь придумала бы, только ей действительно не нужна её помощь.

— Ты могла бы вообще ничего не просить, — сказала ей в спину Данка. — Просто сказала бы Кайрату и всё. Могла бы и не работать, и не унижаться перед богатеньким дяденькой, и вообще это неправильно.

— Правильно, не правильно, только где он, твой Кайрат? — резко развернулась Оксанка. — В Италии с любимой девушкой? И чем он отличается от Назарова? Такой же богатый дяденька. Только перед Кайратом я больше не буду унижаться. Никогда. И спасибо тебе, конечно, за предложение, но в «Савой» я не пойду только потому, что там постоянно будет мелькать Кайрат. А с моим растущим животом и слабыми нервами, это совершенно меня не устраивает.

— О, господи! — упёрлась Данка лбом в ладонь. — Но ты же всё рано не сможешь от него всю жизнь скрывать.

— Я и не хочу. Только, знаешь, когда я увидела его глаза, его влюблённые глаза, которыми он смотрел на эту рыжую стерву, словно что-то разрушилось во мне. Я первый раз по-настоящему испугалась его потерять. И может быть это глупо, но я не убегаю от него, Дан. Я как раз хочу его вернуть.

— Издеваешься? — она посмотрела на Оксанку с недоумением.

— Ни сколечко, — она скрестила на груди руки. — Я и к Назарову-то пошла, потому что у меня есть план.

— Отличный план, да, — всплеснула руками Данка. — Кайрат реально взбесится. Они прошлый раз чуть не поубивали друг друга. В этот раз, когда он узнает, что ты ушла к Назарову, он его точно убьёт. Подруга, прости, но ты в своём уме?

— Как никогда, — улыбнулась Оксанка. — Прошлый раз Кайрат был вне конкуренции. Он дрался за своё. А сейчас мы типа остались друзьями. Он собрался жениться. Он поставил на мне жирный крест. Вот и до свидания!

— Тогда с чего ты решила, что это его вернёт? — Данка смотрела на неё с явным недоумением.

— Помнишь, ты как-то сказала, — Оксанка снова села на табуретку напротив неё, — когда он мне шубу купил, что Кай никогда не меняет своих решений. И что раз он обещал, что больше не придёт, а всё равно пришёл, то это многое значит.

— Помню, а ещё, что если бы хотел забыть, то уже бы тебя забыл, — вздохнула Данка.

— И я потом долго думала над твоими словами, и поняла, что ты, наверно, права. И может я слишком самоуверенна, но я знаю, что нужна ему. Я всегда была чересчур доступна, безотказна, понимающа. А ему требуется борьба, сражение и победа. И чем тяжелее, тем лучше. Он дорожит только тем, что завоевал. Вот пусть и воюет.

— А если я ошибалась? — нахмурилась Данка.

— Значит, просто ничего не изменится. Я не буду портить ему жизнь. И, может быть, без его постоянных возвращений и уходов, и моё сердце успокоится. Может быть, научусь быть счастливой и без него. Что ни говори, а жизнь длинная.