– Да, – кивнул лорд Питер, – и вернулась, подцепив на сапожок несколько красных камешков. Все правильно.

На внешней стене оранжереи висели полки для мелких растений, а под ними – огороженный рядом горшков с крупными хризантемами – располагался унылый клочок влажной земли, где беспорядочно торчали вытянутые жилистые кактусы и стелились папоротники.

– Что тебя заинтересовало? – спросил Паркер, видя, как его друг вглядывается в зеленый уголок.

Лорд Питер извлек свой длинный нос из промежутка между двумя горшками и спросил:

– Кто и что сюда ставил?

Паркер поспешил к другу. Среди кактусов виднелся ясный отпечаток некоего длинного предмета с четкими углами, который когда-то стоял вне поля зрения за горшками.

– Хорошо еще, что садовник Джеральда не из тех добросовестных идиотов, которые даже кактус не могут оставить на зиму в покое, – проговорил лорд Питер. – Упорно поднимают поникшие головки до тех пор, пока несчастное растение не превратится в красного дикобраза. Измерь.

Паркер измерил.

– Два с половиной фута на шесть дюймов, – сказал он. – Приличного веса: вдавилось в землю и поломало растение. Что это было? Поддон от чего-то?

– Не похоже, – возразил лорд Питер. – Земля вдавлена сильнее с дальнего края. Такое впечатление, что здесь стояло что-то громоздкое и прислоненное к стеклу. Если хочешь знать мое мнение, это был чемодан.

– Чемодан? – удивился лорд Паркер. – Зачем сюда ставить чемодан?

– И в самом деле, зачем? Можно предположить, что он простоял здесь недолго. Днем его бы заметили. Но кто-то вполне мог быстро сунуть чемодан сюда, если его с ним застукали – скажем, в три часа утра, – чтобы спрятать с глаз.

– В таком случае когда же его забрали?

– Почти сразу, надо думать. До рассвета. Иначе его не проглядел бы даже инспектор Крейкс.

– Полагаю, это не чемоданчик врача?

– Нет, если только он не полный дурак. С какой стати оставлять медицинский чемодан в грязном сыром месте, когда по всем законам здравого смысла и удобства его следовало бы разместить рядом с телом? Если не брать в расчет садовника и Крейкса, в среду вечером что-то здесь спрятать могли только Джеральд, Кэткарт или, скажем, Мэри. И никто другой.

– Да, – согласился Паркер. – Но здесь был еще один человек.

– Кто?

– Назовем его Неизвестной Личностью.

– Кого?

Вместо ответа Паркер гордо шагнул к циновке, аккуратно уложенной на деревянные рамки, и с видом епископа, снимающего покрывало с памятника, продемонстрировал V-образную линию следов.

– Не принадлежат никому, кого я видел или о ком слышал.

– Ура! – воскликнул лорд Питер. – «Следы ведут на косогор, отчетливо видны…»[12]

– Не радуйся раньше времени, – заметил Паркер. – Скорее подходят другие строки: «Следы пересекают мост… а дальше чистый снег»[13].

– Великий поэт Вордсворт, – кивнул лорд Питер. – Очень часто в этом убеждаюсь. Итак. Следы мужчины с ногами десятого размера, со стертыми каблуками и заплатой на левой внутренней стороне подошвы появляются с твердой части тропинки, где отпечатков не видно, и ведут к телу – сюда, где лужа крови. Весьма странно, тебе не кажется? Нет? Похоже, нет. А под телом следов не было? Невозможно определить – сплошное месиво. Неизвестный подошел довольно близко, вот его глубоко вдавленный след. Возможно, он хотел бросить Кэткарта в колодец, но тут услышал шум, встрепенулся, развернулся – и убежал на цыпочках в кусты.

– Да, – кивнул Паркер. – Следы выводят к одной из заросших травой лесных тропинок и там обрываются.

– Ага! Ну, мы позже по ним пройдемся. Так, а откуда же они начинаются?