– Вы что, вместо отдыха хотите дебоширить? – Лейтенант замолчал, по-видимому, подумал, что до сих пор не знает, с кем разговаривает.
– Ой, как больно! – простонал Дрон, при этом на его лице не было ничего, кроме иронии.
– С какой целью приехали?
– Лечиться, – за двоих ответил Дрон. – У него вон с головой не в порядке, две контузии. Он, кстати, и солдат ваших разоружил. А у меня гастрит…
– Если у него так плохо с головой, пусть его в психушке сначала лечат, а уж потом в санаторий отправляют, – заметил один из милиционеров.
– Лечили, – закивал Дрон. – Теперь необходим реабилитационный период…
– Документы, пожалуйста, – уже более миролюбиво попросил лейтенант.
Дрона отпустили. Он протянул руку к тумбочке, однако один из сотрудников неожиданно снова схватил его за запястье и сам потянул за ручку выдвижного ящика.
– Слушайте, если бы мы были грузинскими диверсантами, то наверняка после всего уже давно бы ушли, – не выдержал Антон.
– А сколько времени прошло с того момента, как вы встретились с патрульными? – неожиданно оживился старлей.
– Вы приехали через тридцать восемь минут, – с готовностью ответил Дрон.
– Так, – протянул старлей. – А где эти два клоуна все это время были?
– Мы, как в себя пришли, сразу к вам, – раздался из коридора плаксивый голос.
– Не врать! – строго сказал Дрон, напоминая воспитателя детского сада. – Я засек время от того момента, как вы покинули территорию.
– Значит, инвалид второй группы? – с уважением протянул офицер, изучая пенсионное удостоверение Дрона.
– Да, – кивнул майор.
– Все равно, это не дает вам права так поступать. – Старлей вернул Дрону документы. – А вообще это было усиление. Оба солдата должны были еще утром отправиться в расположение части. Дежуривший с ними ночью прапорщик ушел, а они решили немного побалдеть.
– Побалдели, – констатировал Антон и с усилием обернулся: – Мне долго еще так стоять?
– Отпусти его, – приказал полный милиционер своему коллеге.
То ли на того подействовали слова Дрона о невменяемости, то ли просто туго доходило, но он еще некоторое время продолжал удерживать завернутую за спину руку.
– Может, хватит? – не выдержал Антон.
Сержант отступил на шаг.
– Хорошо, будем считать, инцидент исчерпан, – вздохнул старший лейтенант. – Только просьба: больше так не делайте. Есть телефон, если что не устраивает, звоните. Здесь прямая связь и с милицией, и с нами. Лечитесь. – И он с опаской посмотрел на Дрона, глупо таращившегося в стену.
Глава 2
Вахид Джабраилов проснулся от лая собаки. Он открыл глаза. Уже рассвело. В окно, словно хвастаясь своим весенним нарядом, заглядывали одетые в зеленые листочки ветки деревьев.
– Кто-то пришел, – то ли спросил, то ли констатировал Шаман.
– Может, милиция? – выдвинул предположение Вахид и потрогал голову, словно проверяя, на месте ли она у него.
– Все может быть. – Шаман свесил с кровати ноги и встал.
– После чачи затылок болит, – приподнялся на локтях Джин.
– Не надо было пить, – поскреб волосатую грудь Шаман.
– Как тут не выпьешь? – насмешливо спросил Вахид. – Сам видел, абхазы считают оскорблением, если отказался за стол сесть. Ты лучше посмотри, из окна видно калитку.
Когда неделю назад они договаривались с хозяином дома об оплате, он намекнул, что участковый ревниво следит за приезжими нерусской национальности – во всех видят грузинских шпионов и диверсантов, но до сих пор представитель власти их так и не навестил.
Шаман уперся руками в стол, выглянул во двор и тут же отпрянул:
– Точно, милиция!
– Сколько? – Джин резко сел на кровать.