– Мне нет оправдания, – хрипит глухо. – Прости, сестренка. Клянусь, этого больше не повторится. Обещаю тебе. Честно.

– Подарок девушке – похвально, – все еще бубню, отпуская его шею, но уже терпимее и мягче. – Реализация – полное дерьмо, но все равно молодец. Что купил?

– Айфошу и бананы к ним, – расплывается в довольной улыбке.

– Супер, – киваю, улыбаюсь. – Ты просрал наши жизни за айфон.

– Да блядь… – Сашка хватает за голову, запускает пальцы обеих рук в волосы и начинает нарезать круги по комнате.

– Тебе в театральный надо было поступать, – ехидничаю, скрещивая руки под грудью. – Стопудово бюджет, вот на чем экономить надо было.

Брат в несколько быстрых шагов доходит до меня и, стервец такой, падает мне в ноги, обхватывая руками за колени и утыкаясь носом в бедро. Что самое поразительное, выглядит не глупо, а трогательно.

Вздыхаю, треплю его по волосам и вздрагиваю от громкого хлопка. Как по команде оборачиваемся на окно, а там мужик встал со своего трона, напыжился и аплодирует с расстановками.

– Спасибо, Авраам, разрядил обстановочку, – ровным голосом произносит Саша и поднимается, отряхивая колени.

– Обращайтесь, – вежливый бомж с окладистой бородкой, узким лицом, большим ртом и глубокими носогубными заломами важно кивает и садится обратно, разворачиваясь от нас к шахматной доске.

Трясу головой, возвращаясь к насущным проблемам.

– Я не щипач там какой-то, Вер, – уединяемся с Сашей подальше от мужчины, говорим приглушенно. – Не таскаю мобильники по автобусам и не делаю это ради удовольствия. Не хотел говорить, ты бы уничтожила сначала меня, а потом и себя, морально я имею ввиду. Но теперь слишком велика вероятность, что кто-то сделает это за тебя и одним самоедством мы не отделаемся.

– Да говори ты уже! – шикаю грозно.

– Салим помог не просто так, Вер. Три года назад, с теми ублюдками.

Нервно сглатываю. Руки холодеют, пальцы неприятно покалывает, от лица отливает кровь.

– Ты… ввязался в это из-за меня?

– А что надо было делать? – огрызается, смотрит затравленно. – Ждать, когда они тебя отловят, запихнут в тачку и отвезут на дачку, где даже криков никто не услышит? Да я на что угодно был готов!

– Родной мой… – бормочу плаксиво, часто моргаю, чтобы видеть его лицо сквозь мутную пелену. – Спасибо тебе, ты самый лучший у меня! Самый-самый! Конечно, это моя вина. Всегда только моя, прости, что отругала.

Обхватываю его за плечи, так крепко, что он тихо охает.

– Ну хватит, – ворчит, ненавязчиво отодвигая от себя. – В общем, у меня есть обязательства. Договор был на пять лет. Под ним еще несколько парней, почти все с района.

– Так чем он занимается? – уточняю ненавязчиво, отвожу взгляд.

– Ты три года с ним встречалась и не в курсе?! – возмущается шепотом, но быстро отходит: – Впрочем, это правильно. Подставы мы мутим. Он заказы принимает. В основном, нужно что-то стырить, передать другому человеку. Чаще всего мобилу, но на счет автобусов я не приукрашивал, личности такие, что исключительно на личном автотранспорте передвигаются. Не суть. Ты поняла. Поняла же?

– Приблизительно.

– Ну а подробности и не нужны… – бормочет, опуская озорной взгляд.

– Чего? – снова встаю в позу «грозная старшая сестра».

– Да случай один вспомнил, забей, потом как-нибудь.

– Как так вышло, что я о целом пласте твоей жизни не знала? – шепчу оторопело. – Годами скрывал, в себе все держал… я очень плохая сестра, раз не смог довериться.

– Наоборот же, ну, – вздыхает, прижимает к себе. – Не будем больше ругаться и скрытничать, идет? Я – обещаю.

– Ну, раз так… шеф сегодня у меня ночевал.