– Слушай, а давай выпустим их в реку! – неожиданно предложила моя приятельница. – Мне, правда, скоро на прием к врачу с дочкой. Может, ты отнесешь? Сделай доброе дело!

– Хорошо. А отец что скажет?

– Это мне без разницы. Сам посуди: что за обед из двух рыбок? Только сковородку пачкать.

Она налила воду в полиэтиленовый мешок, поместила туда пленников и вручила мне.

– Ну, с богом! – сказала она, и лицо ее озарила такая светлая улыбка, какой я у нее, кажется, никогда больше и не видел.

До Уфимки расстояние было небольшое, и я так и сделал – отнес их в мешке с водой и выпустил. Пронаблюдал, как они моментально ожили и торпедами устремились в глубину.

– Вот и всех дел, – сказал я и повернул назад.

И вот тут произошло что-то необыкновенное, иррациональное, необъяснимое, феерическое. Наверное, на меня с неба снизошла благодать, если выражаться церковным языком. Я вдруг ощутил всем телом огромную чистую и светлую радость. И такой душевный подъем, словно перед этим прошел целый курс оздоровления в санатории. Одновременно пришло осознание, что я совсем не зря живу на Земле и что нужно как можно больше делать таких хороших дел.

Две маленькие, ничем не примечательные, бессловесные и не ценимые людьми рыбки совершили настоящий переворот в моей душе. А может, зря мы так с ними?..

Вспомнилось: вот на Западе любители рыбной ловли, поймав добычу, не несут ее домой и не съедают. А снимают с крючка, фотографируются с ней и выпускают обратно. Они уважают жизнь в любом ее проявлении, не желают никому зла, а рыбачат лишь из охоты поймать рыбку и сфотографироваться с ней. Не оттого ли в тех благополучных странах все так хорошо обстоит? Да и люди спокойные, культурные, обходительные… И продолжительность жизни поболее, чем у россиян.

А среди нашего народа прописалась злоба. Мы не желаем понимать окружающих, постоянно обвиняем друг друга, грыземся из-за мелочей, лезем кто в бутылку, кто в петлю…

Вспомнил я и случай с известным эстрадным певцом Николаем Гнатюком. Он ехал из одного города в другой на автобусе, который сбил летящего воробья. Водитель хотел продолжить движение как ни в чем не бывало, но Гнатюк остановил его, вышел из автобуса, вырыл ямку и похоронил воробья.

Несмотря на лето, день тогда выдался холодным, ветреным и хмурым, что вполне обычно для наших краев с их резкими перепадами погоды. Низкие грозовые тучи заволокли все небо, которое словно приблизилось к земле. Высокие старые деревья, растущие вдоль набережной реки Уфимки, грозно шумели листвой. Сверху мне на голову падали сухие веточки и крупные холодные капли начинающегося дождя. Редкие прохожие передвигались чуть ли не бегом, морщась от ветра и ежась от холода.

Мне же все было нипочем. Волшебная радость, напавшая столь внезапно, грела лучше солнца. Я не чувствовал своего тела и летел по дороге, а не плелся, как обычно.

С точки зрения обывателя у меня не было оснований для такой бурной радости. Я не проснулся знаменитым, не получил неожиданного наследства от неизвестного родственника, в меня не влюбилась недосягаемая красавица. В моей жизни вообще не произошло никаких изменений. Вот сейчас я дойду до остановки, сяду в автобус и поеду по своим обычным делам. И завтра, и послезавтра все будет так же буднично, как было.

Откуда же эта всепобеждающая радость? Только оттого, что я спас двух несчастных карасей? Да и спас ли я их? Может быть, они сегодня же попадут на крючок другому рыболову? Или просто умрут оттого, что после перенесенных испытаний состояние их здоровья несовместимо с жизнью? Но моя душа гнала прочь подобные мысли. Она хотела радоваться, и все.