Фолклендская война была в апреле-мае – поздней осенью, для южного полушария. Время штормов – тем более в «ревущих сороковых» и «бешеных пятидесятых», где тихая погода вообще редкость. А шторм намного сильнее мешает работать авиации и надводным кораблям, чем подлодкам. Также погода не позволяла аргентинцам перевозить войска и снабжение на множестве малых кораблей – лишь на малочисленных больших транспортах, являющихся хорошо заметными целями. И на островах не было ни одного нормального аэродрома – из-за чего аргентинской ударной авиации приходилось работать с материка. Ну и конечно, состав и возможности флота и ВВС Аргентины несоизмеримы с ВМС и ВВС США. Если палубная авиация британской эскадры сражалась с аргентинцами как минимум на равных, то у нас, до высадки и развертывания на Кубе, в воздухе полный ноль – «Супрун» и «Осипенко» будут готовы не раньше чем через два года, «Чкалов» и «Леваневский» по факту являются авиатранспортами, а не авианосцами. В докладе есть расчеты – даже при насыщении конвоя кораблями с ЗРК, в случае массированных американских авиаударов, мы теряем от сорока до шестидесяти процентов кораблей и транспортов. Разгружаться тоже придется под бомбами, как и выдвигаться на позиции – которые кубинские товарищи вряд ли сумеют грамотно подготовить, и даже правильно выбрать. И даже если допустить, что нам удастся полностью блокировать море возле Кубы – в отличие от Фолклендов, на Кубе есть достаточное число аэродромов, могущих принять американский посадочный десант с артиллерией и легкой бронетехникой.

– Какие шансы у кубинских товарищей отразить американское вторжение?

Без нашей помощи – никаких. Во время Плайя-Хирон и Карибского кризиса у них была уже регулярная армия, созданная с нашей помощью – имеющая артиллерию, танки, ПВО. Победа партизан над батистовцами была в значительной степени «моральной» – солдатам просто не хотелось воевать за крайне непопулярного диктатора, и они переходили на сторону Кастро, даже при своем численном и техническом перевесе. Надеяться же на это против американцев невозможно. Ну и конечно, выучка и вооружение американских войск намного превосходят армию Батисты. Удержать города и вообще какую-либо территорию у повстанцев не получится, и война перейдет в партизанскую, возможно даже длительную. Но, в отличие от Вьетнама, здесь у партизан не будет ни безопасного тыла, ни устойчивого канала снабжения оружием и боеприпасами. И в лучшем случае все кончится, как в Никарагуа в тридцатых – когда американцы, устав от «вьетнама» на своем заднем дворе, уйдут, посадив на трон очередного своего диктатора – которого народ, тоже уставший от войны и жаждущий стабильности, примет. А в худшем – Кубу зачистят до гробовой тишины – зальют напалмом, а возможно и химией, ведь «против бунтовщиков – можно».

– Что ж, задача выходит очень непростая, товарищ Лазарев? Есть, конечно, вероятность, что там не сразу поймут, примут решение, будут еще совещаться и согласовывать – когда у нас все уже решено и отдан приказ на исполнение. Но игра в расчете на ошибку противника – это авантюра. Что ж – я вас и других товарищей, подписавших этот доклад, услышал. План «Анадырь» держать в готовности – отдать приказ, когда будет ясно, что американцы не помешают или не успеют.

Когда Лазарев вышел, Сталин тоже встал с кресла, тяжело прошелся по комнате – эх, годы, сколько еще отпущено? Но очень хочется и первый полет Гагарина увидеть (или кто вместо него полетит), и красный флаг над Кубой. Слышишь, безносая, – потерпи, не забирай меня раньше, раз уж столько лишних лет подарила!