— Нет. Любовник мне пока ни к чему. Говорила же дело у меня срочное.

— Нет дел таких, которые обождать не могут, — старик поднялся и, махнув рукой, добавил: — Учти больше выхаживать не буду.

— Лаврей Асимович, но это правда очень важно, — вредный старик ничего не ответил, скрылся за печью.

Эх, не понимает он как важно мне от ведьмы плату получить, столько надежд на нее. Ну да ладно, повредничает, пообижается и простит бедоношу несчастную. Главное — найти лешака, без него не справиться.

До захода солнца я потихоньку пыль потерла, письма в стопки перевязала и немного отдохнуть успела. Буду у ведьмы надо мазь какую от синяков взять, чем дальше, тем сильнее спина болит.

— Лаврей Асимович, а где лешак обитает знаете?

— Хах! Неужто думаешь будто он всех привечает и на чай зовет?

Я порывалась рассказать о его дружбе с привидениями, но промолчала, иначе придется и о родственнике его говорить, а это вряд ли понравится смотрителю. Да и сама как-то не додумалась договориться о встрече в знакомом месте. Ну да что теперь? Искать как-то буду, звать, может, откликнется.

— Ну нет, так нет, — я встала с лавки, надела теплую кофту, все же ночью в лесу свежо, хоть и лето на улице. — Пойду я, Лаврей Асимович, тихой ночи.

— Малахольная, — старик так и не вышел из-за печи, весь день за ней от меня прятался и ворчал на недалекую.

Пусть ругается, когда узнает что я сделала и какую награду получила так и успокоится и глупости про любовника перестанет говорить. Не хочу раньше времени говорить о договоре с ведьмой — ругать еще сильнее примется. А за последние дни я и так его поволновала. Нет, пусть ругается не зная во что я опять влезла. Так ему спокойнее.

На улице обняла себя за плечи, лес стремительно темнеет, по земле начинает клубиться туман, предвестник нежити. Никто никогда не знает где и когда мертвяки эти появятся, потому ночью нормальные люди в доме или на станции сидят. 

Да-а в чем-то смотритель прав, не получается у меня спокойной жизни, приключения нахожу, хоть и не ищу их целенаправленно. Может, потому это, что о подвиге всю жизнь мечтала, а, может, у детей героев только такой и должна быть жизнь полной приключений.

О том, что страшно углубляться в лес старалась не думать. Ведь, как говорят, не думай о плохом, оно и не случится. Поэтому я тихо напевала веселую песенку и внимательно осматривалась по сторонам. Как выглядит дом лешака не знаю, но вдруг повезет.

Через час блужданий поняла, что устала, голова начала нещадно ломить, к тому же драгоценное время теряю.

— Хозяин лешак, — тихонько позвала, если верить тому что говорят, то он должен услышать. А насколько это правда кто знает.

Я прошлась еще немного, вокруг темно и только туман мертвенно синим светится, но мало что освещает.

— Хозяин лешак, — пришлось позвать громче. Паника давила, но я глубоко дышала и упрямо шла вперед. Стоять категорически нельзя мысли дурные в голову тут же лезут.

Как же хорошо быть привидением, летаешь где хочешь и, практически ничего не боишься. А тут каждый шаг, как последний. Когда в трех метрах от меня туман начал клубиться я едва не побежала. Чудом осталась на месте и когда увидела лешака облегченно выдохнула.

После поклона сказала о том, что готова и если надо пойду куда скажет. Лешак покачал головой, пальцы-ветки зашевелились, он опять произнес что-то на незнакомом языке. Голова закружилась. Темнота.

— Ох, — я висела над телом. Удивительно будучи привидением я отлично видела сквозь туман, он как рябь на воде вроде есть, а не мешает. — Спасибо, хозяин леса.