И тем не менее эта ошибка Создателя за последние два дня дважды заставила Илью Галицкого поменять свои планы. Сегодня он расхлебывал убийство, а вчера мотался на другой конец Москвы, что для него было совершенно несвойственно. Стоп. Вот с этого момента нужно было думать внимательнее. Почему никогда не выезжающий из своего офиса Илья поехал на никому не нужное собрание графоманов? Потому что его отправил туда Гарик, уговоривший посмотреть на стоящего писателя.

Несмотря на то что в текстах Гарик разбирался слабо, отличить литературу от дерьма он все-таки мог. Даже в первом приближении Вольдемар Краевский не тянул на открытие года, тогда зачем Гарик, все понимающий, мудрый Гарик, фактически вынудил своего партнера на него посмотреть?

Сформулировав этот вопрос, Илья даже вспотел. Гарик был его другом, надеждой и опорой, партнером и консультантом. Они шли рука об руку уже много лет, поднимались и падали, вместе добились успеха и денег. Гарик не мог предать или подставить Галицкого. Никак не мог.

Допив залпом виски из стакана, Илья достал телефон и набрал номер своего партнера. Он не любил оставлять без разъяснения то, чего не понимал.

– Привет, – сказал он, когда Гарик ответил на его вызов. – Какого черта ты меня вчера в Новогиреево отправил?

– Так на новое имя посмотреть. Не понравился, что ли? Так мог сразу по возвращении свое «фи» высказать, больше суток прошло. Я ж тебе сказал, что сам не могу определить, стоящий этот парень или нет.

В голосе Гарика звучала фальшивая нотка. Илья слышал ее отчетливо, а потому впал в ярость, что, по отношению к другу и партнеру, происходило с ним довольно редко.

– Хватит придуриваться, – заорал он и ударил кулаком по столу. Хрустальный стакан подпрыгнул, упал, и чудом не скатился на пол. На крик прибежала официантка и тут же скрылась с глаз, напуганная видом патрона. – Ты зачем из меня идиота делаешь, Паша? Будь другом, объясни, какого черта я вчера туда поперся и зачем это было нужно тебе?

Пашей Галицкий называл Гарика примерно раз в год. И такое обращение не могло сулить ничего хорошего.

– Ты чего, белены объелся? – аккуратно поинтересовался Павел Горенко. По ту сторону трубки он чувствовал себя в относительной безопасности. – Ну, попросили меня, чтобы я обеспечил твой визит. Нужно было, чтобы ты на него посмотрел. Естественно, что этот писатель – полное дерьмо, но ты уж меня извини, Илюша, я такой вердикт сам вынести никак не мог. Требовался более убойный аргумент. Твой.

Примерно так себе Галицкий и представлял ситуацию. Конечно, Гарика убедительно просили взять в работу нового автора. Он отбивался, понимая, что из затеи ничего не выйдет, а когда держать оборону дальше стало невозможным, отошел в сторону, вызвав на арену Галицкого. Ай да Павлик, ай да сволочь.

– Кто тебя попросил? – спросил Илья устало. – Ну, давай, рожай уже. Что я из тебя информацию по капле выдавливаю?

– Да Милена твоя попросила, – чуть удивленно и немного встревоженно ответил Гарик. – Пристала с ножом к горлу, мол, возьми на работу самородка. Ты же свою дражайшую половину знаешь, если ей чего приспичит, так вцепится хуже клеща. Я его тексты почитал, понял, что это не повидло, на хлеб не намажешь. Попытался ей честно сказать, что автор бесперспективный, а она и слышать не хотела. Отстала только тогда, когда я ей пообещал, что ты на него сам посмотришь.

– А тебя не удивило, что она меня сама не просит?

– Да ладно, Илюха. Можно подумать, она тебя не знает. Ты бы даже слушать ее не стал, не то что поехал бы куда-нибудь. Ты мне лучше объясни, почему это мало значимое событие тебя так взволновало? Случилось что-нибудь?