За время отсутствия родителей ко мне и к ним накопился у учителей и завуча целый ряд вопросов. Но за те три недели я приобрёл совершенно другие интересы. Я с удивлением узнал от В. А., что даже в школьной программе по литературе много замечательных произведений, а главное – прекрасных имён. Просто эти имена и произведения предложены нам для изучения не в том возрасте и не в тех обстоятельствах. Ещё я узнал, что философия – это не что-то совершенно от меня отдельное, а наоборот, философские тексты могут быть мне понятны и даже интересны. В. А. говорил мне о науке как об интереснейшем и азартнейшем деле, увлекательнее которого он не знал и вряд ли узнает. Я познакомился с человеком, которому интересно блуждать в собственном сознании и получать радость в нахождении новых и новых путей в нём. С В. А. мне довелось участвовать в споре, в котором я пытался жарко отстаивать что-то и впервые был доволен тем, что спор проиграл, а то, что я отстаивал, не стоило моего внимания и горячности.

Родители отсутствовали три недели. А я за это время пережил несколько эпох, открытий и переосмыслений…

Родители вернулись. Они привезли много-много всего, и мне всё было интересно, их рассказы и впечатления. Они привезли первые в моей жизни кроссовки, а ещё – вельветовые джинсы и светло-коричневые замшевые сапоги на очень модной литой подошве… В. А. вернулся в своё общежитие, и первые дней пять после возвращения родителей я даже не заметил нашего расставания. А потом ощутил пустоту и ясное осознание того, что такого собеседника, такого старшего товарища у меня прежде никогда не было и столь концентрированного нашего общения уже больше не будет. Мы, конечно, будем встречаться, но скорее маленькой или большой компанией, за столом, да и то не чаще раза в неделю. Можно, конечно, поднакопить вопросов и договориться о встрече, но это будет уже не то. Я это понял и здорово приуныл. И тут обнаружил на своём письменном столе несколько листочков. Один двойной листочек, исписанный красной ручкой, выдернутый, видимо, из моей тетради в клетку, и два маленьких листочка из рабочего блокнота В. А., исписанных синей ручкой. Это были те самые листки, которые я на днях обнаружил вложенными в книгу. Тридцать лет назад мне подарил их на день рождения мой первый в жизни старший товарищ В. А. Вот что было написано синей ручкой:

Цель научной фантастики – выяснить неисследованные возможности человеческой психики за счёт привлечения различных нереальных ситуаций, которые писатели-фантасты стараются по возможности рационально объяснить и связать с научными фактами.

Многие другие жанры литературы связаны с изучением прошлого и настоящего (событий, людей) в реальных условиях. Естественно, что всякое предсказание предполагает знание этого прошлого и настоящего, то есть научная фантастика вынуждена опираться на эту прочую литературу, так как без этого она не сможет говорить о сколько-нибудь серьёзных вещах.

Собираясь предсказывать новое в характерах, этот жанр себя сильно ограничивает. Героем произведений научной фантастики становится человек, как правило вырванный из своей национальной среды и который, по сути, является представителем человека вообще, то есть в значительной мере абстрактным человеком. Его история, прошлое также обычно тёмно (особенно если он действует через века от нас) и связано с происходящим по этой причине весьма косвенно. И стало быть, национальный материал, история оказываются практически в забвении. А это главное, что человечество имеет на сегодня. Ведь недаром говорится, что человек редко думает и делает новое. В основном всё уже было, и теперь мы только повторяем это прошедшее… (часто и не подозревая об этом).