Эпизодическое помутнение закончилось.

Мне больше неинтересно.

7. Глава 6

Глава 6

Неделю спустя

Кравцов

— Мам, этого следовало ожидать. Я давно тебя предупреждал и предлагал переехать ко мне, — одной рукой обнимая за плечи рыдающую мать, второй протягиваю ей кружку с теплым чаем. Сейчас бы ей больше помог глоток коньяка, но она наотрез отказалась. Спиртное в моей семье категорически не приемлют, а вот предательство и распутство давно стало допустимой нормой.

— Куда? В твою съёмную квартиру? Ты один тут едва помещаешься, — всхлипывает мама, поднимая голову и окидывая взглядом небольшую комнату, соединённую с кухней. Есть еще спальня, но она совсем крошечная и вмещает в себя только кровать и гардеробный шкаф. — Это все твое упрямство и дурацкая гордость, Саш, — она неожиданно переводит стрелки на меня. — Сколько раз отец предлагал купить тебе квартиру в новостройке?

— Ты забываешь про условия, — прохладно напоминаю я. — Папа ничего просто так не делает. Квартиру он предлагал, как аванс, если я соглашусь работать в «Иштар». Ты правда хочешь, чтобы твой сын до конца жизни занимался пластикой женских половых губ и делал операции по уменьшению размеров влагалищ?

— Центр предлагает широкий спектр пластических процедур, — смутившись, отвечает мама. — Совсем необязательно делать то, что ты перечислил.

Сделав глубокий вдох, я уговариваю себя учесть ее тяжелое моральное состояние и не усугублять положение ненужными спорами.

— Я планирую построить себе карьеру в другом направлении, мам. Давай закроем этот вопрос. Я думал, что ты меня понимаешь и поддерживаешь, — без упрека говорю я. Встав с дивана, иду к барной стойке и под осуждающим взглядом матери наливаю в стакан виски. — У меня сегодня выходной, — зачем-то оправдываюсь, поднося стакан к губам.

— Я надеялась, что ты поедешь к отцу и поговоришь, — произносит подавленным голосом.

— О чем? — нахмурившись, я в некотором недоумении смотрю на мать. Стакан на всякий случай отставляю на столешницу, а сам усаживаюсь на высокий барный стул.

— Ты его единственный сын, — опухшие от слез глаза загораются лихорадочным блеском. — Он должен прислушаться к твоему мнению.

— Мам, отцу всегда было плевать на мое мнение, — возражаю я излишне резко, но зато честно. — Почему ты решила, что сейчас он сделает исключение? Даже если случится чудо, ситуация все равно уже не рассосется сама собой. Какой у Юльки срок?

— Двадцать недель, — с рыданием в голосе выдает мама. — У них девочка будет. Они уже и имя придумали. София… — закрыв лицо ладонями, она горько плачет, заставляя мое сердце сжиматься от жалости к ней и ненависти к отцу и его шлюхе.

— Ты же сама все понимаешь, — мягко говорю я. — Это должно было рано или поздно случиться. Пока ты закрывала глаза и притворялась идеальной понимающей женой, Юлька методично обрабатывала отца.

— Я думала, что это очередное увлечение, — хлюпая носом, сипло объясняет она свою пассивную позицию.

— Он три года ее содержит не скрываясь, водит по ресторанам, возит на моря. Я пытался его образумить, но это бесполезно.

— Он хочет развестись, — выдавливает мама и снова заливается слезами. — Притащил ее в наш дом. Они сейчас там… празднуют. Он меня выгнал.

— Урод, — мрачно рычу я, возвращаясь к матери на диван. Забрав кружку из ослабевших пальцев, крепко обнимаю ее, позволяя выплакаться на моем плече. — Я здесь только ночую, мам. Диван, на котором мы сидим, полностью в твоём распоряжении.

— Я не могу… не хочу быть тебе обузой.

— Фигню не городи, — отрезаю я, гладя ее по волосам. — К тому же это ненадолго. После развода купишь себе хорошую квартиру и еще останется на безбедную жизнь. За тридцать лет брака с этим озабоченным козлом ты заслужила внушительную моральную компенсацию. Помочь тебе с поиском адвоката? — услышав мой вопрос, она начинает рыдать еще сильнее. — Завтра же займусь. Ни о чем не беспокойся. Через пару месяцев ты поймешь, что отец сделал тебе подарок, избавив от своей тирании, — обещаю я. — Пусть Юлька теперь несет этот крест. Главное, чтобы вас развели до того, как он опомнится.