Ну ни фига себе заявочка. Самомнение у кого-то выше шпиля останкинской башни. Как ему такому о*уенному еще памятник при жизни в форме гордо стоящего фаллоса не поставили?

— Что именно на тебя не действует? — сухо уточняю я.

— Ты же меня на ревность развести пытаешься, — самодовольно отвечает мистер проницательность. Описаться можно.

— А ты, значит, не поддаешься? — любопытствую, пряча улыбку.

— Женщины обычно изменяют со мной, а не мне.

— Да ты альфа-самец, Саш, — саркастично восклицаю я. — Мне сказочно повезло изменить с тобой.

— Твой воображаемый парень может тобой гордиться, — смеется Кравцов.

— Я ему передам, когда он вернется из Парижа.

6. Глава 5

Глава 5

Кравцов

— А ты познакомь нас, Веснушка. Раз вы оба такие продвинутые и свободные, то проблем не будет. Вместе обсудим, посмеемся, сравним. А там глядишь и тройничок намутим, — подкалываю Олесю. Я, разумеется, прикалываюсь, расчётливо целясь в девичью скромность (где-то она все-таки прячется). Веснушка брезгливо морщится и ни на тон не розовеет. Смутишь ее, как же. Робкие фиалки не одеваются, как артистки бродячего цирка. А я, наивный, думал, что после образа мечты дальнобойщика меня ничем не удивить. Хрен там. Веснушка не повторяется.

— Фу, Кравцов. Я, конечно, подозревала, что ты без тормозов, но это перебор, — фыркает циркачка. Нет, у нее реально театральный талант. Его бы в позитивное русло, далеко бы пошла.

— Слабачка, — насмешливо бросаю я. Она недовольно супится, но прикусывает свой дерзкий язык. Правда ненадолго. Я даже расслабиться не успеваю.

— Саш, а ты животных любишь?

— Кошек?

Неспроста этот вопрос. Чую подвох, морально готовлюсь дать отпор.

— Не только. Кошек, собачек, птичек, — расширяет список Веснушка. Точно неспроста.

— Я женщин люблю, Лесь, — отшучиваюсь я. — А на домашних животных у меня аллергия.

— Серьезно?

Я уверенно киваю:

— Мама как-то попыталась мелкую собачонку завести, а я весь с ног до головы пятнами покрылся. Чесался без остановки. Ужас. Подумали, что лишай, а нет. Аллергия на шерсть.

— Сочувствую, — искренне отзывается Веснушка.

Смешная. Вот уж с кем точно не соскучишься. Кошки, собачки, птички, котята в коробке. Француза какого-то себе выдумала, свободные отношения. Фантазерка. В таком обмундировании к ней ни один мужик в здравом уме не подойдет. Я и сам уже сто раз пожалел, что решил продлить общение. На хрена, вообще, позвонил? Еще вчера было ясно, что Веснушка слегка с придурью. Даже не слегка, а основательно так.

— А ты к чему спросила, Лесь? — интересуюсь я.

— Подумала, может, ты захочешь пожертвование на содержание питомника внести, — пожимает она плечами. — Машина у тебя крутая, явно не бедствуешь, сто баксов за две конфетки не пожалел. А тут, можно сказать, дело жизни и смерти.

— Ты еще и благотворительными сборами занимаешься?

— У меня полно обязанностей. Кто-то должен всем этим заниматься? Почему не я?

— Без проблем, — обречённо выдыхаю я, понимая, что Веснушка просто так с меня не слезет. — Сколько нужно?

— А сколько не жалко? — задает она встречный вопрос. Вот зараза. Мало дашь — жлоб, много — выпендрежник.

— Пять тысяч налички есть. Устроит? — предлагаю наугад.

— Вполне, — удовлетворённо отзывается Леся и требовательно тянет руку.

— Прямо сейчас? Может, когда доедем?

— Вдруг передумаешь, — непринуждённо бросает Веснушка.

— Ты за кого меня принимаешь? — фальшиво возмущаюсь я.

— Мне будет неудобно просить второй раз.

Повернув голову, я встречаю ее прямой упертый взгляд и сдаюсь.

— Бумажник в бардачке. Возьми сама, Лесь.