– Выходной, отчего не выпить рабочему человеку, – пожал Травин плечами. – Вас-то как сюда занесло, в этот безбожный вертеп?

– Теперь, мой дорогой Сергей Олегович, модно быть атеистом, а христианином даже вроде как неприлично, к тому же мои подчинённые здесь, не стану же я их бросать одних, так сказать, на амбразуру зелёного змия. Да и супружница моя решила развеяться, разогнать тоску, буквально днями в город вернулась из экспедиции. Вы ведь не знакомы? Дарья Павловна, душа моя, позволь познакомить тебя с чудесным человеком.

Услышав имя, Травин вздрогнул. Воспоминания попытались нахлынуть, но ударившись о жёсткий самоконтроль, отступили. Жена Леднёва ничем не напоминала исчезнувшую Белову, невысокая, полноватая, с грубыми чертами лица, завитыми в локоны чёрными волосами и заметными усиками над верхней губой.

– Мы ведь в Ленинграде, в старой столице обитали, Дарья Павловна в театре служила, так бросила всё и примчалась за мной, как жена декабриста, – гордо сказал Вадим Петрович. – Смотрите, Сергей, не влюбитесь, я жутко ревнив.

– Постараюсь сдержаться, – пообещал Травин, заработав заинтересованный взгляд женщины.

– Сергей Олегович у нас по учебной части, – пояснил Леднёв. – Его дама сердца учит детей в школе, очаровательная девушка из бывших, большая умница. Вы ведь с собой её привели?

– Нет, – Сергей равнодушно пожал плечами, – мы расстались.

– Как же так? – инженер, казалось, разволновался, даже руками всплеснул. – Такая чудесная пара. Жаль, очень жаль.

– Обычное дело, – жена Леднёва презрительно усмехнулась. Голос женщины совершенно не подходил к тому, что она говорила и как выглядела – бархатный, терпкий, затягивающий в себя, он мигом перекрывал все недостатки внешности, у Травина даже мурашки по спине пробежали. – Одумается и вернётся, не переживайте, молодой человек. У нас, женщин, в голове черт-те что творится, иногда нужен хороший пинок, чтобы всё правильно улеглось. Верно, Ва-адюша?

– Да, – восторженно подтвердил Вадим Петрович. – Ох, Сергей, смотрите, не упустите счастье своё, хватайте, как я схватил.

Травин пообещал именно так и поступить и решил, что пора с весельями заканчивать. Глаша, которая сюда его так зазывала, сама не появилась, не то чтобы Сергей на что-то надеялся или планы строил, но был слегка разочарован. К тому же рабочий день ещё не закончился, съёжившийся коллектив требовал присмотра, мало что там Циммерману в голову взбредёт, устроит революцию в отдельно взятом почтамте.

Он вышел на улицу, застёгивая кожаную куртку на тёплой подстёжке.

– Травин? – невысокий человек средних лет стоял на углу почтамта, чуть покачиваясь. От него разило спиртным.

– Да.

– Сволочь ты, Травин, – незнакомец говорил с южным акцентом.

– Ещё раз такое скажешь, ударю, – предупредил Сергей. – Подумай, может, спросить чего хочешь полезное?

Тот вместо ответа икнул, опёрся о стену. У него был нос с выраженной горбинкой и густые сросшиеся брови, в сочетании с низкой верхней губой и широким выдающимся подбородком они выдавали уроженца одной из закавказских республик.

Травин обошёл его и направился к крыльцу.

– Погоди, – вдруг крикнул кавказец. – Стой.

– Что? – Сергей повернулся с предпоследней ступеньки.

Незнакомец стоял метрах в десяти, расставив но ги для равновесия, в руке у него чернел револьвер.

Травин открыл глаза, сознание было ясным и чистым, он отлично помнил всё до того момента, когда из дула пистолета вылетела пуля. Недавно, буквально прошлым летом, его уже пытались убить, после чего он очнулся, зафиксированный в кровати сотрудниками милиции.