Мы утверждаем, что путь к процветанию лежит через решение базовых политических проблем. Именно потому, что экономика исходила из того, что политические проблемы уже решены, она не смогла найти убедительного объяснения мировому неравенству. Чтобы дать такое объяснение, необходимо привлечь экономику – иначе невозможно понять, как различная экономическая политика и различное социальное устройство влияют на экономические стимулы и поведение. Но это объяснение не в меньшей степени связано и с политикой.

Летом 1945 года Вторая мировая война близилась к концу, и японская колониальная администрация на Корейском полуострове тоже доживала последние дни. В течение всего лишь месяца после безоговорочной капитуляции Японии (15 августа) Корея была разделена вдоль 38-й параллели на две сферы влияния: на юге всем заправляли американцы, на севере – русские. Непрочный мир в эпоху холодной войны продержался до июня 1950 года, когда армия Северной Кореи вторглась на Юг. Хотя первоначально войскам северян удалось продвинуться довольно далеко и даже захватить столицу Южной Кореи Сеул, уже к осени им пришлось отступить. Именно тогда житель Сеула Хван Пён Вон был разлучен с братом. Во время оккупации Хвану удалось спрятаться и избежать призыва в северокорейскую армию. После ухода северян он остался в Сеуле и продолжал работать аптекарем. Но его брата, врача в армейском южнокорейском госпитале, насильно увели с собой на Север отступающие солдаты Северной Кореи. Братья, разлученные в 1950 году, снова встретились в Сеуле лишь в 2000-м, через пятьдесят лет, после того как правительства обеих Корей согласились наконец начать ограниченную программу воссоединения семей.

Будучи врачом, брат Хван Пён Вона в конце концов был направлен на работу в военно-воздушные силы – отличная карьера в условиях милитаризованной диктатуры. Но даже жизнь привилегированных граждан Северной Кореи трудно назвать безбедной. Когда братья встретились, Хван Пён Вон стал расспрашивать, как живется к северу от 38-й параллели. У него была машина, а у брата не было. «А телефон у тебя есть?» – спросил он брата. «Нет, – ответил брат. – Есть у дочки, она работает в министерстве иностранных дел. Но чтобы позвонить, нужно знать специальный код». Хван Пён Вон заметил, что все северяне – участники встречи просили у своих южных родственников деньги, и тоже предложил брату денег. Но брат ответил: «Если я вернусь с деньгами, правительство скажет: „Отдай эти деньги нам”, так что лучше не надо». Заметив, какое у брата изношенное пальто, Хван Пён Вон предложил: «Сними свое пальто и оставь его мне, а обратно поезжай в моем». – «Я не могу, – ответил брат, – это пальто я взял напрокат у правительства, чтобы в нем поехать на встречу». Когда они прощались, Хван Пён Вон чувствовал, что брату не по себе и он сильно нервничает, словно боится, что их подслушивают. Он был еще беднее, чем Хван мог себе представить. Брат рассказывал, что живет хорошо, но выглядел ужасно и был худой, как спичка.

Жизненные стандарты жителей Южной Кореи находятся на уровне Португалии и Испании. На Севере, в так называемой Корейской Народно-Демократической Республике, она же Северная Корея, уровень жизни сравним с уровнем жизни в Африке южнее Сахары, то есть примерно в десять раз ниже, чем на Юге. Состояние здоровья северных корейцев и того хуже; средняя ожидаемая продолжительность жизни на Севере на целых десять лет меньше, чем на Юге.