Я хитро спросила: «Хочешь, полежим вместе и пообнимаемся?»

На что Питер ответил: «Да, пожалуйста, мамочка, полежи со мной».

Я тут же юркнула под одеяло, и Питер прижался ко мне. Это было на самом деле довольно мило; в последнее время не так часто удается пообниматься с детьми, ведь вечно нужно мчаться то туда, то сюда, то делать уроки, то что-то приготовить, то убраться, то постирать. И вечно нет ни на что времени.

Раньше Питер любил обниматься, и мы могли часами лежать в обнимку. А потом он научился ходить и обнаружил, что помимо кровати есть неизведанный мир, где все надо потрогать и понюхать. И конечно же, мои просьбы спокойно сидеть у меня на коленях никак не вписывались в его важные планы сунуть пальцы в розетки и вынуть сливной фильтр из стиральной машины. По мере того, как он рос, находилось все больше и больше важных дел, и обниматься в нашем доме стало немодно. Конечно, и отношение Джейн тут сыграло немаловажную роль – эта серьезная восьмилетняя дама заявила, что обнимашки «для малышей», о чем с удовольствием напоминает брату и по сей день, если тот просится на ручки. Джейн, надо сказать, никогда не любила обниматься; даже будучи младенцем, она ненавидела, когда ее брали на руки, и верещала, чтобы ее положили обратно. «Я САМА!» и «НЕТ!» – ее любимые слова, которыми она обходилась первые несколько лет.

Я была рада возможности пообнимать сыночка, пусть даже он разрешает себя обнимать из-за сразившей его болезни. Хорошо и то, что это всего лишь боль в горле, а не какой-нибудь ротавирус, так что я могла спокойно наслаждаться отдыхом без опасений быть облеванной.

Питер все еще болеет, но явно идет на поправку, так как сегодня, когда мы валялись на диване, он дико ерзал, и вместо того, чтобы тихо смотреть мультик «Вверх», он громко рассуждал о том, какой глупый мультик, ведь герою нужен был его дом, и что он вообще собирается делать без своего дома? Я в пятидесятый раз пыталась объяснить ему, что главному герою нужна была любовь, и только любовь, а Питер настаивал, что дом тоже нужен. На мое очередное «Подойди и обними мамочку, сыночек» он заявил, что хочет в туалет, и потопал в его сторону, все еще бормоча о необходимости крыши над головой, а не какой-то там любви. Конечно, здорово, что ему становится лучше, но я уже скучаю по своему милому нежному мальчику.

Тем временем абсолютно здоровая Джейн нагуглила непонятные и архаичные заболевания и стала угрожать заболеть чумой, разъяренная тем, что Питер не пойдет в школу второй день подряд. Про самодиагностированную «ангину» и упорные псевдожалобы на ощущение слабости она забыла, как только дело дошло до поедания огромного завтрака. Я жалею, что недавно прочитала Джейн «Что Кейти делала», так как с тех пор она воображала себя мелкой домашней тиранкой, бездельничающей в своей постели и управляющей домом, которая заставляет всех воздавать ей почести при ее дворе. Сюжет еще страшнее от того, что, скорее всего, я в этой истории повторила бы историю тетушки Иззи. И я почти уверена, что Джейн без проблем прибьет меня и возьмет контроль над домашним хозяйством. Кажется, она несколько упустила из виду: а) всю историю, в которой Кейти парализовало на несколько лет, и б) если она прикончит меня как тетушку Иззи, то в доме не останется никого, кем она могла бы командовать. Боже, помоги нам всем, когда она вырастет и прочитает сестер Бронте.

Конечно, я бы расстроилась, если бы Джейн и правда заболела, особенно после того, как мы уличили ее в притворстве, поэтому я то и дело судорожно проверяла свой телефон, чтобы случайно не пропустить звонок из школы с вестью о том, что у Джейн температура и ее надо срочно забрать домой.