Тут же место напротив брюнетки занимает следующий, отталкивая проигравшего. 

— Вампирша? — Мит, как и я, свешивается через перила. 

— Не думаю. Вторая точно человек.

Несмотря на заплетающиеся ноги, рыженькая мечется у стола, собирая ставки с зевак. Брюнеточка выпивает очередную рюмку, прикрывает глаза и ставит руку, принимая вызов. Она больше не изображает опьянение, следит за подругой, что собирает деньги. И я понимаю, что ее выделяет среди остальных — взгляд. Настороженный, внимательный и злой — она ненавидит происходящее. 

— Ах, красавица.

Мит присоединяется к овациям. Хлопки и улюлюканья разлетаются по танцполу после очередной победы. 

Пухлые губы изгибаются в недоброй улыбке. Брюнеточка наблюдает за стенаниями двух крупных мужиков, что просили реванш. Перекидывает темные волосы за спину и поднимается из-за стола. Трезвому понятно, что не уйдет, это лишь обманный маневр, заставляющий раскошелиться пьяных придурков, оскорбленных проигрышем девчушке. 

Когда на столе появляется очередная купюра, брюнетка садится и делает едва уловимый жест подруге. Рыжая медленно отступает, улыбается, поглядывая по сторонам, и скрывается в мерцающем пространстве танцпола. 

Тонкие пальцы обхватывают мужскую смуглую ладонь, сжимают, заметно, как проминается кожа, и рывком укладывают на стол. Быстрым движением брюнетка собирает деньги, отталкивает преградившего дорогу мужика и теряется в толпе. 

— Волчица, — делаю вывод, провожая хрупкую спину. 

*Консуматорша — молодая и привлекательная девушка в баре, ресторане или ночном клубе, которая работает за процент. Работа ее заключается в том, чтобы заманить клиента на покупку для нее дорогих напитков или еды. Таким образом она стимулирует спрос на услуги заведения.

3. Глава 2

Редкий вечер, что мог позволить себе расслабиться, провожу за наблюдением. Две мелкие разводилы подняли на уши весь клуб, смывшись не только со своим выигрышем, но и с деньгами тех, кто делал ставки. Если это можно назвать отдыхом, то да, я отдохнул. Не отдохнул, так развлекся точно. 

Уже на следующий день мы прочесываем улицы в поисках пропавшей волчицы — Дары. Из черты города поиски перемещаются в область, и я часами мешу ногами и лапами грязь, бесполезно сотрясая воздух отборным матом или рычанием. 

В очередной раз удивляюсь выдержке нашего Альфы. Если бы нашел в добром здравии свою бывшую, зажигавшую в компании мужика, из-за которой трое суток каждый свободный волк стаи, буквально носом уткнувшись в землю, а задницу задрав к небу, шерстил окрестности, не ограничился молчанием и короткими холодными фразами. Разнес бы все вокруг. Спалил бы деревянный домик, насквозь пропитанный запахом секса, вместе с его постояльцами. Но насчет человека Лео прав: мужик не виноват, хотя желание свернуть шею от этого не уменьшается. 

По-черному завидую спокойствию, когда внутри меня взрыв эмоций, Лео лишь неопределенно жмет плечами. Крайнюю степень раздражения в нем выдает молчание. Видимо, поэтому он вожак, умеющий держать лицо, в первую очередь соблюдать интересы стаи, а уже после — свои; находить приемлемое решение любой проблемы, а когда нужно, доказать свою позицию силой. 

И если бы темная полоса для стаи на этом закончилась, так нет. К смерти Ирмы — волчицы погибшей при непонятных обстоятельствах — и побегу идиотки Дары прибавилось еще одно исчезновение фуры с грузом. Уже третье. 

Вместо того чтобы хорошенько выспаться мы с Лео в прямом смысле просеиваем сквозь пальцы пепел, желая найти хоть малейшую зацепку. От груза и самой фуры остался почерневший металлический скелет. Подойдя ближе, чувствую жар раскаленного металла, а ядовитая пыль забивает и без того чувствительный к запахам нос. Ясно одно — очередные убытки.