Всегда завидовала тем людям, которые легки на подъём и не привязываются к какому-то конкретному месту.

Из дома выхожу, уже прилично опаздывая на пары; со мной такое впервые – а всё потому, что в новом доме я искала свои вещи там, где они лежали бы, живи я по-прежнему с Таней. Плюс я целую вечность не могу найти ключи, которые лежали на тумбочке перед носом и с самым наглым видом молчали. Но вот, наконец, выбегаю из подъезда и несусь в сторону автобусной остановки, неуклюже подвернув при этом ногу.

Ещё на подходе к универу смешиваюсь с весело галдящей толпой студентов, но как обычно не обращаю внимания ни на что вокруг себя. Обычно Кира развлекает меня всякой болтовнёй, а сейчас, когда иду одна – даже не помню, когда такое было последний раз – я думаю над тем, что надо бы самостоятельно какое-то хобби найти, чтобы потом на любое предложение Скориной просто открещиваться.

Внезапно задний карман вибрирует – легка на помине; вытаскиваю телефон и вижу на экране сообщение от Киры, которая пишет ВКонтакте.

«Ты это видишь?»

Торможу и хмурюсь; и, видимо, торможу слишком резко, потому что обошедшая со спины девушка чуть не врезается в меня и шипит сквозь зубы – и вряд ли это было пожелание хорошего утра.

«Вижу что?»

«Что наш универ с ума сошёл...»

«Это не новость», – посылаю ей иронично ухмыляющийся смайлик.

«Да я серьёзно! – отвечает хмурым смайлом. – Оторвись от своего внутреннего мира и послушай, что говорят – а ещё лучше глаза разуй».

Я автоматически осматриваюсь по сторонам и замечаю всеобщее возбуждение; такое часто случается, когда объявляют о приезде очередной знаменитости с какой-нибудь поучительной лекцией – разговоры заканчиваются и начинаются «шёпотки» между разбившимися на группы студентами, будто они одни в курсе происходящего, и универ становился похож на растревоженный улей.

Ещё и в общем чате группы идёт оживлённая беседа – будто с ума сошёл не только универ.

«Так, а что происходит?» – пишу Кире, и она тут же набирает что-то в ответ.

«Говорят, к нам перевелись новые студенты – кажется, откуда-то с Дальнего Востока».

«Вчера ведь вроде тихо было, как они разнюхали всё это за сутки?»

«Это ж не Москва, – «закатывает» глаза. – Тут все, всё и обо всех знают».

«В субботу в нашу группу перевелась Олеся – не помню, чтобы был такой же ажиотаж...»

Нет, наши две кумушки, конечно, пытались слухи пустить, но точно не заваливали переписку пятитонными сообщениями...

«А я тебе о чём! Дошло, наконец!»

Отрываюсь от телефона и подозрительно изучаю лица студентов: это кто ж к нам переехал, что у всех крышу сорвало?

Сын Премьер-министра, не меньше.

«Ты что-то знаешь об этом?»

«Знаю только то, что их четверо, и они братья».

Да уж, исчерпывающая информация...

Весь путь до аудитории в третьем – самом дальнем – корпусе глаза против воли выискивают заочно наведших смуту новеньких; по идее, такую общую истерию должен был вызывать каждый студент, перешедший в наш университет, но почему-то это первый раз, когда чей-то перевод заставляет учащихся так активизироваться.

Это точно должен был быть кто-то известный.

Возбуждённые шёпотки среди девушек меня не удивляли – наоборот, это было ожидаемо. Здесь не так просто отхватить себе ценный экземпляр – особенно, когда уже вся команда баскетболистов пристроена – так что каждый новый парень для них как кость для голодной собаки. А вот такой же самый интерес среди парней вгонял в откровенный ступор: у нас вроде не было представителей «голубых кровей».

Не было же?

Ну ладно, справедливости ради стоит заметить, что радовались четвёрке не все: Тайсон вон, как челюсть стискивал и глаза свои щурил – будто король соседнего государства на его территорию позарился. Его подбородок с каждой секундой задирался всё выше, так что я ожидала к концу учебного дня узнать об очередной драке в стенах универа.