На самом деле, смешно наблюдать за древним противостоянием. Ведут себя как дети малые, ей богу!

Йона снял трубку сразу, но проскользнувшие в приветствии нервные нотки заставили напрячься. Друг нервничает, а это верхним не свойственно.

- Нужна помощь: найти одного человека, - коротко бросил я, сворачивая с эстакады.

- Девушку, - проявил крайнюю осведомленность Йона.

- Да,  - спокойно выдохнул я, - Есть проблемы?

- Ты даже не представляешь, какие! – грустно вздохнули на том конце провода, - Я перезвоню через десять минут.

- Конечно! – махнул головой я, выруливая на Ленинский.

Дело приобретает неправильный поворот. Сдержать досаду не получилось, и я в отчаянии хлопнул руками по рулю.

Нашел свободное парковочное место и остановился. Достал с заднего сидения припасенную бутылку минеральной воды и выпил половину, вытирая со лба проступивший пот.

Пожалуй, дождусь звонка Йоны до разговора с Всеволодом Ивановичем. Интуиция подсказывала, что не просто так друг сбросил связь – боится прослушки. А значит, на Маргариту обратили внимание сверху. Что стукнет им в голову на этот раз – неясно. Могут возмущаться, шантажировать или даже поднять вопрос о моем наказании – отстранении от работы на пару месяцев. А за это время сделают так, что я не увижусь с Марго или потеряю с ней связь.

Так случилось с Игорем. Он без нужной бумажки инициировал Настю, когда понял, что она – его истинная пара. Низшие прицепились, что, мол не по инструкции -  он вмешался в судьбу девушки, не имея к тому никаких указаний.

Пару месяцев парень мучился, ожидая вердикта. Тогда дело спас Марк Анатольевич, но низшие успели промариновать Настю в своих подземках достаточно долго. И отпечаток этих допросов мы пожинаем до сих пор: она кричит во сне, срывается на своего любимого, а иногда, во время следственной работы, у нее словно бы сносит крышу: беспричинная жестокость стала причиной уже двух рапортов.

Низшие злорадствуют, а верхние разводят руками: ничего не можем поделать. Бумаг на инициацию Насти подписано не было...

Йона позвонил с другого номера ровно через десять минут. Запыхавшийся, словно бежал стометровку на спор.

- Слушай, твою девушку заметили. Сам знаешь, кто!

- Чем грозит?

- Отчетность за последний квартал, - в голосе верхнего сквозила обеспокоенность, - Они подведут ее под статью и тебе может грозить выговор.

- А если она – моя истинная?

- Всё равно. Ты не можешь нарушать правила.

- Ваши их тоже нарушают, - намекнул я на недавнюю услугу.

- Знаю, - вздохнул Йона, - Но на слушании будут судить тебя!

- И какой приказ?...

- Найти ее и поместить в изолятор.

- Вы там совсем озверели?

- Пойми, нужно проследить ее наследственность, посмотреть гены. Не было ли в ее роду сумасшедших, маньяков, психопатов... Ты  - мощный распределитель, Эд. И сам знаешь, что неуправляемая сила приносит беды и доставляет хлопот всем нам.

- Она – нормальная! – резко возразил я.

Перед внутренним взором предстала Марго в комнате с белоснежными мягкими стенами. Да, попасть в изолятор к верхним приятнее, нежели в подземку к нижним, но для психики неподготовленного человека и то, и другое может стать роковым.

- Сколько людей посходили с ума в ваших изоляторах?

Йона вздохнул, но не ответил. Перевел тему:

- Эд, я понимаю, что у тебя есть личный интерес. И, помня о нашей дружбе и многолетнем сотрудничестве, сознательно иду на служебное нарушение...

- Где она?

- Должна быть на работе. Пиши адрес...

С парковки я выруливал резко, на предельной скорости. Интуиция, хорошо развитая у всех распределителей, просто-таки орала, что девушке нужна помощь. Когда Йона назвал адрес, в сердце кольнула стрелой опасность.