— Варта Иона дала мне для вас. Сказала, что её надо надеть на сегодняшний ужин. Я помогу вам.

— Ты тоже будешь там?

— Да, госпожа. Меня позвали, — руки Мектильды, всегда мягкие, нежные, касались моей кожи, и я испытывала странное успокоение. Такое, какое чувствовала, когда Леди-мать расчёсывала перед сном мои волосы.

Я хотела спросить бывшую служанку ещё кое о чём, но сейчас мысли путались, всё время возвращаясь к воспоминаниям о дубе в храме Голубых залов, чей ствол увит золотой цепью. Я ощущала запах прелой листвы и свежий воздух, холодящий босые ноги.

— Мы должны идти, — донёсся до меня голос Мектильды, и я ощутила тяжесть на груди в том месте, куда моя помощница приколола брошь.

Кажется, дверь отворилась, выпустив нас в коридор. Мы шли плечом к плечу и не разговаривали.

Мектильда молчала, а мне тоже не хотелось разговаривать. Странная истома овладела телом: идти она не мешала, сонливости не вызывала, но я пребывала в состоянии отстранённости. Вроде всё вижу и ощущаю, но с другой стороны, не боюсь. Всё сон, от которого я вскоре очнусь.

— Не пугайтесь, фронны, — услышала я знакомый голос и повернула голову, разом очнувшись.

Мы с Мектильдой стояли у входа в просторную светлую комнату, вероятно, столовую. Посредине стоял большой овальный белый стол с отполированной, как зеркало, поверхностью. За обедом сидели гости с скальдой Лив во главе. Держа её за руку, рядом находился скальд Хемминг, сидевший к нам вполоборота, словно хотел видеть только её.

Его пальцы оглаживали тыльную сторону её ладони, и отчего-то у меня противно защёлкало в голове. Пришлось отвести глаза, чтобы снова обрести спокойствие.

— Это мои новые приобретения, — Лив обращалась к гостям, мужчинам и женщинам, собравшимся на трапезу за столом. Они ели, пили, вели неспешные разговоры, которые разом прекратились, стоило нам с Мектильдой войти. Варта Иона крутилась рядом и встала за нашими спинами, как торговка, расхваливающая товар.

— Фронна Мектильда умеет слушать деревья. В том числе ей доступно понимание знаков с древа Играсил.

Скальды, как один, молодые, привлекательные, уверенные в себе, нахмурились и с тревогой переглянулись.

— Разве иноверки способны на такое? — спросил высокий худой человек с тонким голосом.

— Возможно, Вислин, — вступил в разговор Хемминг, выпустив руку невесты, на что та недовольно вздохнула и потянулась к высокому бокалу с вином. — В Первых Асах написано, что те, кто ступили в храм, могут быть избраны Богами.

— Но там также сказано, что этот Дар в иноверцах не задержится, — вступила в разговор женщина с ярко-зелёными глазами, с высокомерным снисхождением посмотрев в сторону хозяйки и её жениха. О, мне был знаком этот взгляд!

Обычно им награждали мою мать те, кто считали себя знатнее и достойнее её. Пока она не доказывала обратное. Часто их же кровью.

— Тогда и говорить не о чем, — примирительно улыбнулась Лив и тут же посмотрела на меня: — А что ты умеешь, фронна?

И уже обращаясь к остальным, с усмешкой добавила:

— Эта сама просилась ко мне. Говорила, что пригодится.

— И чем же? — господин с высоким голосом наклонился к своей спутнице, чьи полные руки были обвиты золотыми браслетами, тонко позвякивающими при каждом её движении.

— Отвечай, — пнула меня в спину варта.

— Я могу подниматься в воздух, — заикаясь, делая за спиной охранные знаки, произнесла я. Пусть здесь мои Боги не властны, но моя Сила, хоть и ослабшая, защитит от недоброго глаза. — Парить в потоках воздуха.

Будут смеяться, я чувствовала кожей. Надо мной здесь многие потешались, но я терпела, стиснув зубы. Верила, что время придёт, и они все замолкнут в страхе. Чем дольше я находилась в этой стране, тем сильнее крепла уверенность в правоте знаков, полученных мной во сне и наяву.