– Что это? Куда я попал? – вскрикнул и, вытянув руки, так как абсолютно ничего не видел в такой кромешной темноте, медленно передвигая ногами, снова побрёл. Пройдя ещё не больше пару метров, нащупал стену и, придерживаясь, поплёлся дальше. Шёл долго держась за неё, так долго, что уже и потерял счёт времени, устав от такой чёрной монотонности, опустился у стены и задремал.

Проснувшись, огляделся по сторонам, но свет так и не появился, даже малейшего лучика, встал и, снова нащупав ту же стену, прошёл ещё несколько километров, и вдруг забрезжил малюсенький луч света, он так обрадовался, как не радовался ещё ни чему в жизни.

– Неужели здесь есть выход! Я уже думал, что и сдохну тут от голода и тоски.

Константин пошёл на слабый свет, который еле-еле пробивался сквозь маленькие щели в стенах, и вскоре цель увенчалась успехом, вышел ко входу из этой чёрной дыры, по-видимому, глубокой пещеры.

– Ох, ничего себе, меня закинуло, теперь хотя бы узнать, где я и в каком веке? – вышел, отряхиваясь от пыли, встал прямо возле скалы и внимательно осмотрелся. Глубокая тишина, а вокруг – неописуемая природная красота: высокие горы, верхушки, которых утопали в молочно–голубом тумане, и сплошная зелень в виде густых лесов на множество километров. Посмотрел вниз, как оказалось, он стоял на краю глубокой пропасти, расправил огромные чёрные крылья и полетел. Вдруг внизу что-то мелькнуло, спустился и сразу же напал на пробегающую мимо косулю. От голода безжалостно сдавливающего все его внутренности, вампир разорвал её на части, не только выпив всю кровь из несчастного животного, но и съев полностью, оставив только маленькие рога и копыта. Прислушавшись и вновь осмотревшись, услышал звуки, похожие на падающий водопад, и появилось острое желание вымыться. Полетел туда и вскоре действительно вышел к небольшому водопаду, скинул с себя всю одежду, прыгнул в ледяную воду, проплыл широкую чашу, выплыл к буйным струям и встал во весь рост под ними, наслаждаясь окружающей красотой.

Поднял голову и закрыл глаза, чистейшая вода приятно смывала с тела всю усталость и обиду на отца, поднял обе руки и погладил по голове, приглаживая взъерошенные волосы, поднимая её ещё выше и подставляя лицо под струи, крепко задумался.

– Ох! Какой красавчик! – неожиданная громкая фраза врезалась в его сознание.

Он вздрогнул и, открыв глаза, вышел на большой мокрый камень, торчащий прямо из воды, посмотрел на противоположную сторону каменной чащи, откуда раздался голос, похоже женский, и заметил светловолосую худенькую девушку с чем–то необычным для его понимания в руке, странно одетую, в современном мире по-спортивному – топике с капюшоном едва доходящем до пупка, в котором что-то сверкало в лучах полуденного солнца, коротеньких джинсовых шортах, со свисающей куча ниток, открывающих длинные стройные ноги в белых кроссовках с яркими шнурками, а на плечах виднелись широкие лямки, по-видимому, от рюкзака. Она улыбнулась и начала его фотографировать. Константин не понимал, что девушка делает, так как о фотоаппаратах родители и друзья не рассказывали, однако, о странном виде одежды на них в современном веке говорили много раз, но всё равно сильно удивился, увидев впервые почти оголённую девчонку, и даже совсем забыл, что и сам сейчас абсолютно голый. Он снова прыгнул в воду и, быстро проплыв глубокую чашу водопада, выплыл к ней, вылез на крутой берег и встал так близко, что сразу же почувствовал приятное тепло исходящее от её тела, и услышал звук сильнее забившегося человеческого сердца. Пристально посмотрел на неё, сверля пронырливым взглядом, будто свысока, так как был выше точно на голову. Девушка растерялась от такого совершенно бесцеремонного поведения голого красавчика и, молча, уставилась в необычные глаза цвета морской волны. Константин, привыкший уже к восхищённой реакции всех женщин на его персону, нарушил затянувшееся молчание первым.