Фрэнки улыбнулась. Трудно представить, что Харрисон Грант когда-нибудь такую женщину найдет.

«Где-то между восемью и девятью он вызовет тебя в кабинет, чтобы уточнить расписание на день. Выполняй задания в том порядке, в каком он их даст. Работа с ним похожа на швейцарскую железнодорожную систему – нужно строго придерживаться расписания. Если ты с этим справишься, никаких нареканий не будет».

Ну надо же! Оказывается, Харрисон любит контролировать все даже в большей степени, чем она.

«И последнее: никогда не перебивай его, если он проводит конференц-связь. Так как он занимается этим четыре-пять часов, приноси ему кофе. О ланче он позаботится сам».

Уф! Фрэнки покосилась на дверь кабинета Харрисона. Она это не сделала. Значит, надо сделать.

Она встала, приготовила кофе, налила в чашку, крадучись, словно кошка, прошмыгнула в кабинет Харрисона и подошла к его столу. Ее босс говорил, вышагивая вдоль окон. Фрэнки замерла, когда он повернулся.

Пронзительный взгляд черных глаз и потрясающая красота мужчины в элегантном костюме заставили ее задрожать. Чашка закачалась, и кофе плеснул на руку Фрэнки. Горячая жидкость обожгла нежную кожу. Она закусила губу, чтобы не вскрикнуть от боли, поставила чашку на стол, быстро вышла из кабинета и подставила руку под струю холодной воды на кухне.

Жжение немного утихло. Фрэнки нанесла на ожог мазь из аптечки и вернулась в кабинет Харрисона, где тот продолжал отдавать распоряжения. Она взглянула на столешницу его дорогого стола и увидела пятно.

О нет. Пожалуйста, нет!

Фрэнки попыталась стереть пятно, но не тут-то было. Поставив чашку на поднос, она вернулась за свой стол и прикинула, сколько Харрисону понадобится времени, чтобы ее уволить. Еще пять минут разговора, пара минут на то, чтобы сформулировать решение, и бам – ей уже можно уходить.

– Готовься снова переезжать, – сказала она Рокки.

«Трусиха», – с укоризной посмотрела на нее рыбка.

– Сам попытайся совладать с таким, как он, – пробормотала Фрэнки.

Услышав шаги, она подняла голову. Харрисон стоял перед ней. Он взглянул на нее так, словно сомневался, в своем ли она уме.

– С кем вы разговариваете?

Фрэнки показала на аквариум.

– Рокки Бальбоа, познакомься с Харрисоном Грантом.

Одна темная бровь поднялась.

– Рокки Бальбоа, как в фильме?

Фрэнки кивнула, чувствуя, как ее щеки заливает румянец.

– Вы разговариваете с рыбой?

– Да, верно.

Воцарилась оглушительная тишина. Фрэнки зажмурилась в ожидании двух слов: «Вы уволены».

– Дайте мне вашу руку.

Она открыла глаза. Харрисон смотрел на ее ожог.

– Все в порядке, – поспешно сказала Фрэнки, пряча руку под столом. – Простите за пятно. Надеюсь, уборщики смогут совершить чудо.

– Можно заново отполировать.

Это же сумасшедшие деньги! Почему он так спокоен?

– Вы хотите ознакомить меня со списком дел на сегодня? – сглотнув, спросила она.

– Нет. Я хочу еще раз взглянуть на вашу руку. Сейчас же.

Фрэнки протянула ему руку. Харрисон взял ее и провел подушечкой большого пальца по покрасневшим костяшкам. От невинного прикосновения в животе у Фрэнки все перевернулось. Или это прикосновение нельзя назвать таким уж невинным?

Он вздохнул:

– Если вы хотите, чтобы мы сработались, вам придется перестать меня бояться.

Серые глаза встретились с черными. Он хочет, чтобы она продолжала с ним работать?

– Я вас не боюсь.

Большой палец задержался у основания ее запястья, где стремительно бился пульс.

– Либо боитесь, либо у вас самый быстрый пульс в состоянии покоя. С таким мне еще не доводилось сталкиваться.

Фрэнки отдернула руку.

– Ладно. Может быть, я немного испугана. Наше знакомство прошлым вечером произошло при не совсем обычных обстоятельствах.