— Что? — отреагировал он с набитым ртом.

Я тяжело вздохнула, покачав головой. Отщипнула небольшой кусочек булки, отправляя ее в рот, и все же решилась заговорить.

— Я с тобой знакома с рождения. Сначала для меня ты был степенным монахом, рассказывающим удивительно реалистичные сказки о прошлом этого мира. И не только сказки. Затем ты стал строгим и суровым учителем, от которого я всегда могла получить совет и поддержку. Когда-то раньше ты был истинным аристократом, варился в котле интриг изо дня в день и, так полагаю, был в этом деле одним из лучших. Периодически в тебе просыпаются эти нотки, что заставляет задуматься: а не маска ли тогда все остальное? Сегодня же я увидела тебя с новой стороны. Никогда ты еще не был таким… таким… — я запнулась, пытаясь подобрать нужное слово.

— Живым? — подсказал Джером, перестав жевать.

— Да, — выдохнула с облегчением, и замолчала, осознав, насколько странно это все прозвучало.

— Допустим. И что дальше? — Джером не стал ни соглашаться, ни опровергать мои слова, просто принимая к сведению, с наслаждением откусывая еще кусок булки. Я несколько смешалась, но быстро снова взяла себя в руки.

— Так какой же ты настоящий? — я с напряжением всматривалась в его лицо, теребя в руках несчастную сдобу, пачкая руки и сыпля крошки себе на колени.

Джером негромко хмыкнул, продолжая неторопливо жевать. Затем тщательно вытер лицо белоснежным платком, выуженным из кармана, после чего по-простому всполоснул руки в фонтане. Бросил на меня испытующий взгляд и только после этого соизволил ответить.

— Разве это имеет значение? Важно, какой я для тебя, мое отношение. Я был и являюсь твоим наставником, несущим ответственность за твою жизнь и благополучие, а все остальное… У каждого свои маски. Все эти обличья и определяют целостную личность. Чем больше их ты знаешь, тем лучше знаешь того, кто их носит.

— И сколько же их у тебя? — я нахмурилась, не удовлетворившись его ответом.

— Столько, сколько мне нужно. Не переживай, юная демонесса, ты видела их больше, чем кто-либо другой. Доедай и пошли. Времени осталось не очень много, не хотелось бы потратить его зря, — дроу усмехнулся.

— Я уже не хочу, — тоскливо вздохнула, посмотрев на липкое крошево, в которое превратила булку во время разговора.

Джером насмешливо фыркнул, после чего собрал все эти крошки в свой платок и просто сунул к себе в карман. Я удивленно проследила за этим действием.

— Это зачем?

— Увидишь. Руки можешь вымыть в фонтане.

Я с сомнением покосилась на не очень чистую воду, но здраво рассудив, раз Джером так сделал, то и мне не зазорно, последовала его примеру.

Шли мы с ним недолго, вскоре подошли к другим воротам, через которые покинули город. Как и на первых, стражники нас не остановили и, кажется, в этот раз даже не смерили взглядом.

Впрочем, далеко от стен мы не отошли. Джером привел меня к небольшому пруду, где плавали какие-то птицы. Честно говоря, я не сильно разбираюсь в их видах.

— Это дикие утки, — подсказал наставник.

Я удивленно посмотрела и на них, и на него, но промолчала. Раньше этих птиц видела лишь в жаренном виде, а зачем мы сейчас к ним пришли — и вовсе не понимала. Я бы предпочла еще по городу погулять.

— Присядем, — он кивнул мне на лавку, стоявшую почти у самой воды.

Потом достал платок с крошками и кинул немного в воду. Утки со всего пруда тут же с кряканьем и хлопаньем крыльев собрались вокруг нас и принялись вылавливать размокшие куски хлеба, забавно толкаясь, пытаясь выбрать кусок побольше. Джером с удовольствием кинул еще.