Картинка прошлого всё еще стояла перед глазами, а в ушах звучал жуткий смех.

Она его приворожила!

Господи боже мой! Агнелика его приворожила, навеки привязав к себе!

И зачем? Ради чего?

Особой любви и страсти я не почувствовала в её воспоминаниях. Такое ощущение, что девушка вообще не была способна на любовь. Лишь злость и холодный расчет. У неё словно отняли любимую игрушку, которую девушка стремилась вернуть любыми способами. Даже такими жуткими.

– Агнелика! Эй! Да что с тобой?! – раздался приглушенный голос Витторна.

Оказывается, воспоминания тяжело дались для моего тела. Я просто свалилась.

Судя по боли в голове и боку – упала я прямо на пол.

Для Витторна это, наверное, была большая неожиданность. Стояла, говорила, а потом ни с того ни с сего закатила глаза и брякнулась на пол.

Но мужчина быстро сориентировался, уложил меня на кровать и теперь нависал сверху, пытаясь привести в чувство.

– Агнелика? – снова хрипло повторил он, осторожно проведя пальцами по моему лицу, от подбородка до виска. – Анг…

Я замерла от этого прерывистого шепота, от его прикосновения, такого сдержанного, почти невесомого.

Понял ли Витторн, что я очнулась? Или решил воспользоваться моим состоянием, чтобы хоть на чуть-чуть отпустить контроль, который был с ним столько времени?

Я вновь вспомнила о подлом проступке той, в чье тело меня посадили. Агнелика сама всё разрушила, и пути назад нет.

Открыв глаза, с трудом сфокусировалась на его лице, изучая каждую черточку, каждую родинку и морщинку.

– Ты в порядке? – сдержанно спросил мужчина, отодвигаясь.

Будто не было этой мимолетной ласки и хриплого шепота. Мы снова были врагами.

Слова сорвались с губ сами собой:

– Прости!

Витторн дернулся так, словно я его ударила.

Отшатнулся, сжимая кулаки и смотря так, что я съежилась, проклинаю свою болтливость и жалостливость.

– Что ты сказала? – процедил он едва слышно.

Сделать вид, что пошутила? Или вообще проигнорировать вопрос? Пусть думает, что ему послышалось.

Да, я могла всё это сделать. Но не стала.

То, что натворила Агнелика, – подло и ужасно. Даже представить сложно, что бы чувствовала я, если бы кто-нибудь сделал со мной такое!

И раз уж так вышло, что я теперь она, то надо исправлять все то, что натворила эта девица.

– Я извинилась, – произнесла, принимая вертикальное положение.

– Извинилась?

И не понять, чего больше: удивления, недоверия или злости.

– То, что я сделала, – подло и низко. Знаю, мои извинения ничего не изменят, но мне правда очень жаль. Если бы я могла как-то это исправить…

Витторн не дал мне договорить.

Вдруг шагнул навстречу и быстро и резко спросил:

– Кто ты такая?

Вопрос был таким неожиданным, что я даже растерялась. И именно поэтому не смогла сохранить лицо. Да и голос подвел, став слишком высоким, немного истеричным:

– Что? – нервно спросила я.

– Кто ты такая? – снова требовательно спросил мужчина, пристально изучая меня своими странными серо-желтыми глазами, которые вновь засияли на его лице.

– Что значит кто я такая?! – насмешливо отозвалась я, поднимаясь на ноги и обходя мужчину.

Что угодно, лишь бы спрятаться от этого пронизывающего до костей взгляда.

Перспектива отправиться на опыты или в застенки местных органов правопорядка становилась все более и более отчетливой.

– Ты не Агнeлика!

«Ну вот! И суток не прошло, как меня уже рассекретили! И все почему? Я решила сыграть в благородство и извинилась за то, чего не делала!»

– Витторн, ты, часом, головой не стукнулся? – насмешливо спросила у него. – Кто же я, по-твоему, если не княжна северных земель Агнелика? Дочь бьёрна Кларса Райдена и Аури, младшая сестра Теренса и Фагота.