Во-вторых, Олечка была застенчива до ужаса. Когда ей говорили комплименты, притом весьма заслуженно, она багровела до корней волос и прятала смущенный взгляд. Она совершенно не умела флиртовать и все эти женские уловки, кокетство – это все было не про нее. Невероятная девочка.

И в-третьих, что самое главное, сотрудники его за глаза называли Чудовищем, и он это прозвище честно заслужил, надо отметить. Зверская муштра, почти армейская дисциплина, нещадные штрафы за опоздания и прочие мелкие провинности – это была только верхушка айсберга. Сколько раз подчиненные выскакивали в слезах из его кабинета, размазывая по лицу несмывающуюся тушь и суперстойкую помаду, сколько было увольнений и истерик – и не сосчитать. За княжеское имя – Глеб Игоревич, - сначала его называли Князем Тьмы, затем просто Сатаной, но эти прозвища еще несли в себе флер этакой романтичности. Новенькие сотрудницы таяли, когда видели своего шефа – зрелого, красивого, строгого, уверенного в себе и очень спокойного. Но после первой же выволочки словно пелена с глаз спадала, шутки кончались, становилось совершенно ясно, что шеф вряд ли оценит этот хорошо замаскированный подхалимаж. Озлобленные тетки по углам шипели о нем не иначе как о чудовище. О монстре! О мерзавце и самодуре, высокомерном самовольном индюке. О бессердечном циничном ублюдке – тоже, в ту же копилку. И это его вполне устраивало ровно до тех пор, пока в офисе не появилась Олечка…

Наслушавшись страшилок от коллег, она со своей застенчивостью и страхом перед начальством к нему и на пушечный выстрел не подошла бы добровольно. И это чертовски грустно.

Женским вниманием Глеб был не обижен, и даже наоборот – избалован сверх меры. На его презентабельную внешность, на выразительные серые глаза, породистые черты и смоляную шевелюру покупались многие. На его платежеспособность – еще больше, и он мог позволить себе выбрать женщину на ночь.

За плечами у него уже было два развода; первая жена его, с которой он познакомился еще в студенчестве, не вынесла его холодности, не стала бороться за брак и была оставлена Глебом ради второй, невероятной красоты женщины, такой, при взгляде на которую большинство мужчин столбенело и теряло дар речи. Женщина-вамп. Роскошная и дорогая. Статусная вещь, дорогая игрушка. Неплохая любовница, что уж там.

Но трепета в отношениях между новоиспеченными супругами не было. Страсть, сумасшествие, дорогие подарки и безумства, но не любовь, нет.

Глеб, как и все, просто остолбенел и потерял речи, а роскошная хищница, покачивая стройными бедрами, ухватив его за галстук, просто отвела в ЗАГС, пока он не мог сопротивляться.

Когда туман немного рассеялся и страсти поутихли, Глеб понял, что не может жить с этой женщиной. Красивой, дорогой, капризной, величественной, изысканной, но… Хотелось чего-то другого; чего-то теплого и живого, а вампиры, как всем известно, изначально мертвы.

За это его высказывание - циничное, да, зато откровенное, и в глаза, а не за спиной, - она долго кричала, плакала и обзывала его всякими нехорошими словами, выказав довольно горячий для вампира темперамент, но Глеб остался непреклонен. Глядя, как плачет некогда обожаемая женщина, он с удивлением понял, что в его душе ничего не шевельнется, не дрогнет. Правда, большие отступные, загородный дом и дорогая машина помогли ей поскорее утешиться.

Потом были любовницы, одна, вторая, третья. Красивые и не очень, умные и не совсем нет. На данный момент это место занимала очередная роковая женщина, достаточно статусная, чтобы с ней не стыдно было появиться на людях, достаточно умная, чтобы не досаждать Глебу вопросами «зая, а когда мы поженимся?», и достаточно уверенная и независимая, чтобы сказать ему «нет», если свидание не входило в ее планы. Идеальный вариант.