– Да я сама мало, что помню. Девчонки помогли, как же еще… Подожди секунду, – Вероника бросила тушь и выскочила из комнаты. Через пять минут вернулась с бутылкой вина. Я выпучила глаза.

– Это еще что?

– Розовое вино. Очень вкусное, отец откуда-то привез.

Не спрашивая меня, она налила спиртное в два стакана.

– Я не думаю, что это хорошая идея, – вспоминая угрозы матери, сказала я.

– Да ладно тебе, ты к вечеру уже протрезвеешь.

Я повертела бутылку в руках, четырнадцать градусов.

– Ох, влетит мне, – рассмеялась я, и мы чокнулись с подругой. – За нас!

– За нас, – повторила она.

Когда мы допили бутылку, Вероника принесла еще одну.

– Слушай, мама вернется через два часа, так что я не буду, оставь на завтра.

На том и порешили. Я встала и пошла домой.

– Фу, ты пьяная что ли? – с порога закричала на меня Нина.

– Да, я пьяная. Пьяная и счастливая, – я довольно рассмеялась.

– Мама вернется скоро, – сестра развела руками в недоумении.

– Да плевать я хотела.

Носком одной ноги я наступила на пятку другой и, пытаясь приподнять ногу, возилась с кроссовками в безуспешных попытках.

– Ты так до прихода мамы решила делать?

В итоге обувь поддалась, и я прошла в спальню. Рухнув на кровать, закрыла глаза. Все закружилось и завертелось.

– Фу, как-то мне не очень, – пробубнила я под нос.

– Ты с ума сошла? Приведи себя в порядок! Знаешь, как мама тут кричала, что тебя дома нет…

– Ты реально думаешь, что я приведу себя в порядок и дома не будет скандала?

Сестра замолчала.

– Ну если она увидит тебя в таком состоянии, будет еще хуже.

Я не отреагировала.

– Лика, вставай, я не хочу слушать этот рев! – начала кричать Нина.

– Отстань, мне надоело уже все.

Сестра вышла из комнаты, а я погрузилась в сон.

***

– А ну, встала!

С грохотом я рухнула на пол. Мать продолжала держать меня за ногу, за которую стащила с кровати.

– Ты что себе позволяешь? – кричала она.

Я с трудом сообразила, что происходит. Но за какую-то долю секунды в голове всплыли воспоминания о Веронике, розовом вине и сестре, которая пыталась привести меня в порядок.

– Отпусти, – я начала дергать ногой в попытках вырваться.

– Я отпущу сейчас! – мать протащила меня в центр комнаты.

Подскочив на ноги, я бросилась из спальни. Быстро распахнув дверь, выбежала в коридор. Пробежав по длинному коридору, я начала открывать замок, одновременно натягивая домашние шлепки. И как только дверь открылась, мать настигла меня. Она схватила меня за волосы и резко дернула на себя. Мое тело, сменив траекторию, повалилось назад, и я больно приземлилась на пятую точку. Не отпуская мои волосы, мама продолжала тащить меня в квартиру. Когда ей это удалось, она плотно закрыла дверь. Я встала, потирая затылок. А мама, размахнувшись, влепила мне увесистую пощечину. От такого удара я не удержалась и рухнула спиной на дверь ванной комнаты.

Нина заплакала и стала просить мать не бить меня. Мама отвернулась всего на секунду, я открыла дверь и выбежала в подъезд. Спускаясь по ступенькам, я слышала, как мама что-то кричала, но я не могла разобрать ее слов. Оказавшись на улице, я сразу помчалась к Веронике.

Подруга открыла не сразу. Я уже начала думать, что идти мне больше некуда.

– О, какие люди и без охраны, – Вероника показалась с полотенцем на голове.

– Я у тебя пересижу? Мать просто в бешенстве. Убьет еще ненароком.

– Посиди, – подруга достала сигарету, подошла к открытому окну и закурила.

Вероника была единственной, кто никогда не лез в чужие дела. Она никогда не спрашивала, что случилось или почему ты повела себя так, а не иначе. Она всегда говорила: человек захочет, сам расскажет. Чем она мне и нравилась, в этом мы с ней были похожи. Я в принципе не любила расспросы, а навязчивость вообще могла обрубить дружбу на корню.