Урод со сломанным носом и размазанной по роже кровью, опираясь на палку, указал на меня.

– Значит, с неё и начнем. Ты, сучка, убила одного из моих людей и наваляла другому. Обсудим твоё поведение?

Я молчала.

– Постойте! Я шлюха, возьмите меня. Я знаю, как доставить вам удовольствие, – затараторила Лия.

– Ты шлюха? Нет уж, останешься на голодный год.

Меня схватили за волосы и потащили на нос судна. В руках главаря появился такой большой нож, что наши топоры на острове показались крошечными. Лезвие с треском разрезало мою майку. Я дёрнулась вперед, но меня толкнули в грудь и прижали к палубе.

– Только попробуй, – прорычала я.

– И что будет, девочка? Сломаешь мне нос? Сначала я покажу тебе, что умею.

Острие ножа воткнулось в шею. Я не почувствовала боли, но почувствовала тонкую струйку горячей крови. Я стиснула зубы, чтобы не выпустить всю злость, что меня переполняла.

– Молчишь. Хорошо.

Главарь откинул в стороны края разорванной майки. Огромные мерзкие липкие лапы провели по моей груди, царапая кожу своей грубостью. Я заёрзала, пытаясь освободить руки. Меня прижали сильнее, совершенно обездвиживая.

Урод поднес нож к губам и с гадкой улыбкой слизал каплю моей крови. Меня передёрнуло.

– Вы, бабы, нужны лишь для одного. Чтобы веселиться время от времени. Думала, ты самая крутая? Сейчас я покажу, кто из нас крутой.

С этими словами он с силой провёл лезвием от моих ключиц, между грудей и почти до самого пупка. Боль оказалась сильнее, и я закричала. Глаза застелили слёзы. Главарь и его прихвостни захохотали.

– Вот и вся крутость, – почти разочарованно, но весьма торжественно проговорил главарь. – Стоит только попортить шкурку, и девочки уже не такие бесстрашные. Позабавьтесь с ней, ребята. Кому-то нужен был новый ремень? Вырежьте у нее с задницы. Должно получиться красиво.

Банда снова засмеялась. Я заставляла себя заткнуться, но боль насильно разжимала мне рот, чтобы вырваться хотя бы частично.

– Босс? – в голосе одного из прихвостней прозвучал страх. И этот страх стал для меня нитью, за которую я ухватилась, чтобы остаться в сознании.

– Что там?

– Охрана.

Бандиты заметались по палубе, то к борту, то забегая внутрь командирской рубки или спускаясь в трюм. Брань, крики, несвязные команды, тупая паника. Они мешали друг другу, пытались ускорить катер, но даже мне было понятно, что делали только хуже.

Я отползла к стене и прислонилась к ней спиной. Посмотрела на свою грудь и залитый кровью живот. От тяжёлого металлического запаха вернулась тошнота. Я пообещала себе, что останусь в себе и увижу, чем всё закончится. Очень хотелось оказаться на корме, чтобы убедиться, что охрана действительно здесь, что они прибыли за нами. Что это Солд.

Картинка перед глазами то и дело темнела, но я заставляла себя видеть свет. Ловила ускользающие звуки.

Череда грохочущего треска. Я поняла, что в дело пошло оружие.

Казалось, крики и перестрелка продолжались целую вечность. Наконец всё стихло. Катер что-то толкнуло, и я завалилась набок. Перед глазами плыло, образы растекались, становились бесформенными, сливались. По палубе бегали. Ко мне приближались шаги. Я попыталась скрыться, вжаться в стену. Дёрнула плечом, сбрасывая мягкое касание, жалко взвизгнула. Затем ко мне обратился спокойный голос:

– Всё хорошо. Всё позади.

Поверив, я всё же лишилась чувств.

Пришла в себя в кровати из пальмовых листьев. Судя по всему, это была моя кровать в моей палатке.

Голова чудовищно болела. Я слабо стянула одеяло вниз и посмотрела на рану, щедро намазанную перетёртым плантаго. Я потянулась за кружкой, но силы закончились в тот момент, когда я ухватилась за ручку. Пальцы разжались. Кружка покатилась по полу, вода разлилась. Я слабо застонала и приложила руку к затылку. Наткнулась на корочку запёкшейся крови. Рана отозвалась волнами боли.