Машины выстроились на стартовой решетке. Зрители, гаражи, пресса – все затихли и молча наблюдали за экранами или трассой.

– Покажи всем, Кори, – вмешался в эфир Феликс.

– Много слов, – ответил Джексон.

Все на командном мостике дружно ухмыльнулись.

Стартовые огни погасли, машины сорвались с места. Давид сразу занял идеальную траекторию, но Вайсберг удержался рядом, в поворот они зашли в опасной близости. Вайсберг жестко атаковал, Давид с трудом вырулил вперед. Маневр получился на грани со столкновением или штрафом, но на старте действовали свои правила, и гонщики часто этим пользовались.

– Подай жалобу на агрессивную атаку в первом повороте, – приказала помощнику Соня, едва появилось окно для выдоха. – И конец первого сектора тоже пусть расследуют.

– Сплошной стресс, – проворчал Ник.

После нервного старта на несколько кругов ситуация успокоилась, хотя Кифер и следовал за Давидом, не отпуская его далеко. Он ждал удобного момента для новой атаки, когда противник, перенервничав, ошибется. Такое случалось нередко – горячий темперамент Давида был даром и проклятьем.

– Он виляет по трассе. – Это командная связь «Биалетти» и жалоба от Кифера.

– Мы видим, Киф. Сообщили судьям.

– Скажи Давиду, чтобы не вилял, – поторопила Соня Пьера.

– Принято.

– Я не виляю, пусть визор протрет, – фыркнул Давид.

Вилять он перестал, но вышел из поворота с заносом, и этого Киферу хватило, чтобы провести атаку. Очень жесткую, на грани. Кифер Вайсберг всегда обгонял аккуратно… но не Давида Моро. В следующий поворот эти двое влетели бок о бок, но Вайсберг оказался впереди. Обогнал-таки.

– Черт! – выругался Ник. – Ну же, Давид, на следующем повороте…

Началась обратная игра: оборонялся Вайсберг, а Давид наседал. Один поворот, второй, третий… через два круга он вошел в поворот на позднем торможении, устроив Вайсбергу дайв-бомбу – слишком грязную и очевидную. И оказался впереди, потому что Киферу пришлось отворачивать машину от столкновения. Соня вздохнула: началось. Десяти кругов еще нет, а началось.

– Пьер, пусть он уступит позицию Вайсбергу и заедет на пит-стоп, уйдем от штрафа и совершим андеркат. По расчетам, Давид окажется впереди после ответной остановки «Биалетти».

– Принято.

Через несколько секунд заработало радио Давида:

– Он выдавливал меня с трассы и едва не вынес в гравий! – рявкнул он, все еще находясь в борьбе за позицию.

Болиды вылетели на длинную прямую, Кифер чуть ли не тараном упирался в Давида.

– Мы видели. Верни ему позицию.

– Minchia! Какую позицию? Я был впереди на входе в поворот!

– Не был, – спокойно объяснил Пьер. – Верни ему позицию.

– Non me ne frega un cazzo[12]!

Соня оглянулась: механики в гаражах готовились к пит-стопу. Это идеальное время для заезда: шины все равно уходили, а развести двух заведенных до предела гонщиков порой необходимо. Особенно этих двоих. Еще ситуация со штрафом наложилась… В этом заключалась работа стратега: выйти из конфликта с минимальными потерями. Штрафа не будет, если гонщик оперативно исправит свою ошибку.

Тем временем радио «Биалетти» тоже пылало:

– Ему назначат штраф? Он меня дайв-бомбил!

– Мы сообщили судьям, – отрапортовал гоночный инженер Вайсберга. – Но он вернул тебе позицию, расследование закрыто.

– Какого черта? За такое дают десять секунд.

– Нет, Кифер. Не дают.

Соня мысленно усмехнулась, услышав это. Похоже, новый инженер Вайсберга по терпению не хуже Пьера. Потому что заявление гонщика – это смех. Десять секунд?! Ага, конечно.

После пит-стопов наступило долгожданное затишье – Давид гнал вперед, Кифер его преследовал и выжидал. И где-то там ехал Кори, на которого Соня в пылу сражений взглянула впервые. Но, похоже, малыш Джексон так и финиширует четвертым.