— Я не хочу есть, просто кофе налей.

— На пустой желудок вредно. Съешь! — Поворачивается ко мне с тарелкой сандвичей. — А потом поговорим нормально. А то вчера как-то не получилось.

Мышеловка с сыром захлопнулась. Или нет?

— Разговор получился: ты отдал документы и паспорт, я переночевала в вашей квартире. Теперь ты уезжаешь, а я возвращаюсь к себе домой. Вот и поговорили.

Глотаю слюну и понимаю, что желудок проклянет меня, если сейчас же я не дам ему еды.

— Непонятно, где ты будешь жить и куда переведешься. Новый год на носу. — Он ставит передо мной две дымящиеся чашки. — Кофе крепкий, может, капучино?

Такая подкупающая забота, что мне приходится напоминать себе, почему я здесь оказалась. И кто такой Морозов на самом деле.

На нем лишь джинсы с низкой посадкой. Никакой футболки или майки-алкоголички. Босой. И очень сексуальный. Выглядит старше своих двадцати двух лет. Вика, это Морозов. Сын человека, который разрушил твой мир, из-за которого ты сейчас здесь, в чужом непонятном городе и с неясными перспективами! Какая тебе разница, как выглядит бугай?

Горячий кофе обжигает внутренности, но и приводит в чувство. Заставляет полностью проснуться.

— Ты можешь вызвать мне такси, если так заботишься. И передать маме, что у меня все хорошо. А если надо будет, я сама ей позвоню.

— В хорошую погоду тут через центр можно дойти пешком до факультета социальных наук «Вышки». Ты знала об этом?

«Ты-то откуда знаешь?» Чуть вслух не застонала. Упертый как баран!

— Не факт, что я там окажусь. — Делаю еще пару глотков и копаюсь в телефоне. — Саш, признайся, тебе мама моя доплачивает за то, что ты сейчас здесь со мной, такой любезный и заботливый? Или твой отец? Ты ведь терпеть меня не можешь. Как и я тебя.

Я не жду ответа, хочу лишь поскорее убраться отсюда в свою конуру, которую еще вымыть надо. А он вдруг присаживается на корточки рядом со мной и забирает мои ладони в свои.

— Я просто беспокоюсь, Вик. Ты слишком близко к сердцу восприняла развод своих родителей. Мои развелись значительно раньше. Я могу тебе помочь!

— С чего ты решил, что мне нужна твоя помощь? Что мне вообще нужна помощь?

Запоздало выдергиваю руки, но на ладонях остается его тепло. Как метка. Хочется сбежать в ванную и мыться с мылом очень долго.

Он не успевает ответить, потому что раздается трель домофона. Кто-то ходит рано утром в гости? Надеюсь, это не его отец! Вряд ли, тут же возражаю сама себе, наблюдая, как Морозов, тихо чертыхаясь, идет к двери. Мама до сих пор в гипсе, а Морозов-старший от нее практически не отходит. Даже встречи свои деловые в больнице назначал, когда мама там лежала.

— Я не ждал тебя, — говорит бугай кому-то в домофон, — я занят.

Неужели не пустит? Хорош хозяин, с такой-то избирательной заботой о людях. Слышу в ответ женский голос и понимаю, что знаю неожиданную гостью Морозова.

Он быстро проводит пальцем по панели домофона, экран гаснет, но я уверена, это не конец истории. Судя по составу его гарема, мой сводный брат предпочитает исключительно прилипчивых стерв.

— Предлагаю сделку, — не оборачиваясь, вдруг заявляет бугай. — Ты остаешься здесь, будешь жить в нашей квартире, пока не определишься с вузом. Взамен обещаю, что ни мать, ни мой отец тебя не побеспокоят. И я тоже.

Он ничего не понимает. И объяснять, ругаться с ним, доказывать что-то — как в пустоту. Еще раз проверяю документы, паспорт, телефон, ключи — все на месте. Пора!

— У тебя самолет, кажется, днем, так ты говорил? Я не останусь, Саш. Ни на каких условиях. Сделки заключайте с папой в своем банке. Кстати, если люди считают себя семьей, они обходятся без контрактов и взаимовыгодных обязательств. Возвращайся домой и оставь меня в покое.