При счете 3–5 во втором сете (проиграв один сет) Джимми готовится подавать. Он поворачивается к одному из фанатов за его спиной и говорит достаточно громко, чтобы я слышал: «Гилберт у меня в руках». На лице Джимми появился характерный широкий оскал. Зрители смеются и аплодируют: «Джимбо, Джимбо!». Меня это тоже развеселило. Я подумал, что Коннорс устал, уже не тянет и теперь хочет позабавить зрителей перед тем, как все будет кончено. Я был абсолютно не прав.

Когда я в следующий раз посмотрел на табло, счет был уже 5–5. Коннорс без малейшего труда отыграл два гейма. Он поработал со зрителями, а теперь добрался и до меня. Джимми не стал создавать беспорядок в толпе, напротив, он изменил ход матча, рассмешив людей. Я не мог поверить, что ему удалось нарушить мою концентрацию. Коннорс заставил меня понаблюдать за своими выкрутасами и поверить, что для него на сегодня все кончилось, что он вот-вот ляжет на лопатки. Я потерял бдительность. Для меня было шоком осознать, что произошло. Таким большим шоком, что я «проснулся». Я беру свою подачу, затем Джимми делает то же. Шесть-шесть. Тай-брейк.

Я понял, что если придется играть третий сет, то мне будет тяжело. Болельщики становились одним из решающих факторов игры, и если бы Джимми довел дело до третьего сета, они наверняка стали бы его главным козырем. Я снова вспомнил свой план: «Держи мяч в игре. Снижай темп. Попробуй заставить его рисковать и играть на выигрыш с одного удара. Никаких причуд, действуй проще. Побеждать надо прямо сейчас».

Так я и сделал. Коннорс упустил свой шанс, несмотря на то, что в какой-то момент вел 5–3 в тай-брейке. Сделав пару ошибок при ударе слева с лета, он позволил мне сравнять счет: 5–5. Моя подача. Я подаю сильно и не попадаю. Моя следующая подача летит со скоростью черепахи, и Джимми отправляет ее в сетку. Он ненавидит медленные мячи (помните мою стратегию подачи?).

Розыгрыш матч-бола превратился в затяжной обмен ударами. Он бьет глубоко мне под левую и выходит к сетке. Я к этому готов и уверенно обвожу его ударом, приносящим победу в матче. Реванш взят. Я победил 6–4, 7–6 (7–5). Джим-бо почти удалось перехватить инициативу, использовав свое волшебство манипуляции зрителями. На сей раз его прием не сработал. Как вы увидите позже, мне не всегда так везет.

Коннорс великолепно умеет менять ход матча, когда проигрывает. У него есть ряд способов сбить твой наступательный порыв и расстроить твою игру отвлекающими действиями. Он постарается заставить тебя играть на своих, а не на твоих условиях, может сделать это, шутя и заигрывая со зрителями, как поступил в данном случае. Но он может также задействовать устрашение и гнев, чтобы взять матч под свой контроль.

Тогда, на турнире серии «Мастерс» 1987 года, я понял, что происходит, еще до того, как стало слишком поздно. Я повел в счете, следуя заранее обдуманному плану игры и сохраняя концентрацию. Когда Джимми небезуспешно попытался отвлечь мое внимание, я смог вернуться к заранее намеченному плану, потому что хорошо понимал его тактику. Она плотно засела у меня в голове во время психологической подготовки к матчу и планирования своей игры. Я сообразил, что в его временном успехе виноваты не мои удары, а мой моральный дух и тот факт, что он ослаб.

Такие великие и совершенно разные

Итак, два великих теннисиста – Беккер и Коннорс, с совершенно разной манерой игры, стилем и темпераментом. Каждый требует особого внимания, особого плана игры и подхода, который я пытаюсь выработать еще до того, как увижу их в день матча.