– Нет, не тебя, – дрожащими губами выдохнула она. – Я боюсь разбиться! Прошу тебя, остановись!

– Страшно? – с азартом подначивал Иман. – Боишься? Ты боишься меня?

– Нет, не тебя, – дрожащими губами выдохнула она. – Я боюсь разбиться! Прошу тебя, остановись!

Но Иман словно оглох: ему нестерпимо хотелось во что бы то ни стало проучить эту наглую девчонку.

– Что я слышу!.. – издевательски воскликнул он. – Цаца боится скорости!

– Прекрати язвить! У каждого есть страх перед чем-либо. Мой ты теперь знаешь, – взглянув на сумасшедшего гонщика, она попыталась отрезвить его. – Господи, тормози!.. Нам ведь не жить!..

– Раз так, то я теперь считаю своим долгом избавить тебя от этой дурости! У страха, как говорится, глаза велики.

Амина прикрыла веки, уже прощаясь с жизнью. Сил смотреть, как за окном пролетают уже и другие автомобили на оживлённой трассе, не было. Желудок скрутило от спазма, тошнота то и дело подкатывала к горлу.

– Не хочешь сбавить скорость – сделай мне одолжение: не обращайся ко мне! Молчи! Лучше следи за дорогой! – закричала она, чувствуя, как горечь поступила к горлу, а в ушах начался звон.

Байсаров разразился низким грудным смехом, на пару секунд запрокинув голову назад. Казалось, он совсем не смотрел на оживлённое движение.

– Ну и трусиха же ты! А хочешь, я отпущу руль? Нет, правда, я готов сделать это ради твоего неземного удовольствия.

– Ты точно ненормальный! – поражаясь его сумасбродству, ошеломлённо выдавила Амина, но всё же предприняла очередную попытку унять буйного: – Пожалуйста, если ты ещё хоть что-нибудь понимаешь в простых человеческих просьбах, останови машину!

Паника нарастала, всё больше охватывая её сознание, а Иману, напротив, так нравилось видеть свою пассажирку в таком состоянии, что он ухмыльнулся и с лёгкостью отпустил руль. Но, как только это случилось, Амина тотчас бросилась удерживать управление.

– Иман, возьми этот чёртов руль! – взвизгнула она и вдруг ощутила, как горло перекрыло огромным комом.

Задыхаясь, Амина стала хватать воздух ртом, махать руками, словно пытаясь нагнать побольше кислорода к лёгким, и Иману искренне казалось, что девушка снова умело инсценирует своё состояние, чтобы заставить его остановиться. Правда, он всё же сбавил скорость, и стрелка спидометра медленно начала опускаться к нулевой отметке.

– С тобой всё в порядке? – вскоре поняв, что девушке на самом деле нехорошо, спросил он. – Успокойся, я уже не разгоняюсь. Видишь, машина уже почти не едет.

Но его заверения не дали ожидаемого результата: Амина копошилась в поисках сумочки, но никак не могла найти её.

– Где она? Моя сумка… – едва ворочая языком, проговорила она.

– В машине её нет, – нахмурившись, Иман быстро оглядел салон и обеспокоенно наклонился к ней, положив руку на подголовник сиденья. – Что случилось? Тебе плохо?

– Мне срочно нужна моя сумка. Там баллончик…

– Какой баллончик? – не понял он.

– Астма у меня, придурок… – с трудом вымолвила Амина. – Мне нужно срочно в больницу.

Вновь с визгом шин рванув с места, Иман молился чтобы эта девчонка не умерла прямо в салоне его машины. Он ведь только хотел немного пошутить и совершенно не предполагал, чем обернётся его шуточное нравоучение.

Свернув на проспект, где как раз располагалась ближайшая больница, он повторял про себя слова, обращённые к Богу. Его попутчица с каждой секундой становилась всё бледнее, выглядела всё хуже.

– Детка, ещё немного потерпи – мы почти у цели, – успокаивая не то себя, не то Амину, Байсаров смотрел то на дорогу, то на девушку.