— Рима! — почти рыча, проговорил дядя. — Дом родителей наполовину принадлежит Тамаре, как и половина земли!

— Что? — фальцетом вскрикнула тетя Рима. — Почему я узнаю об этом только сейчас? И что же, ты предлагаешь отдать им половину дома?

— Успокойся, Рима, я отремонтирую старый дом, и они смогут жить там, — по его интонации стало понятно, что дядя устал ругаться.

— Ты отремонтируешь? Ты и так собрался оплатить учебу племянницы и лечение сестры, а они на все готовенькое. Может, ты их до конца жизни собрался обеспечивать?

Вместо ответа послышались громкий удар и дребезжание посуды.

— Чтобы я больше этого не слышал, они семья, женщины, оставшиеся без кормильца, моя обязанность – заботиться о них, или ты забыла?! Если я еще хоть раз услышу от тебя грубое слово в их сторону… — дядя не договорил, что будет, но и без этого было понятно.

— Конечно, Мурат, ты прав, прости меня. — Настроение тети сразу изменилось.

Я не поверила ни единому ее слову, но дальше подслушивать не было смысла, пришлось идти к родственникам.

С громкими покашливаниями вышла на кухню и сделала вид, что очень удивлена нашей встречей.

— Здравствуйте, — смутилась под их пристальными взглядами, — я хотела спросить, не нужна ли помощь на кухне?

Дядя довольно улыбнулся, а вот тетя едва заметно скривилась, но быстро вспомнила о дружелюбии и гостеприимстве.

— Видишь, Рима, какая помощница приехала!

— Конечно, Мурат, я буду рада любой помощи. — Я ни слову не поверила, но дядя остался доволен ответом.

— Вот и замечательно, вы пока займитесь обедом, а я поговорю с сестрой, нужно решить, когда мы поедем в клинику.

Дядя оставил нас наедине, и, как только это произошло, маска дружелюбия слетела с лица тети.

— Мне не нужна твоя помощь на кухне. — Она брезгливо осмотрела мой внешний вид. — Еще испортишь еду, а мне этим сына и мужа кормить, лучше займись уборкой, помой полы в столовой, швабру и тряпки найдешь в кладовой. — Она махнула головой за свою спину, указывая на неприметную дверь, и занялась делом.

Перечить было глупо. Да и не хотелось, чтобы нас выставили на улицу, как дворняжек. Тетя мне сразу не понравилась, с этой женщины станется, придумает что-нибудь. Нас могли выкинуть или поселить в тот дом, где банально нет воды и электричества, а у нас нет денег и работы, чтобы все это подключить.

Я никогда не была белоручкой и не чуралась грязной работы. Мама с детства прививала мне любовь к чистоте и порядку. У каждой вещи должно быть свое место, в доме не должно быть пыли, а еда всегда должна быть свежей. Папа поддерживал такое воспитание, он держал меня в строгости, считая, девочка должна уметь не только готовить, но и за себя постоять. Он внес свою лепту и всячески тренировал меня. Мы бегали по утрам, занимались на площадке возле дома, а чуть позже он записал меня в секцию восточных единоборств, хотя мама настаивала на танцах или музыкальном классе. На этой почве они даже поссорились, в итоге папа записал меня на курсы самообороны, посчитав, что этого будет достаточно, а мама все же отправила меня в балетную школу. Правда, с ее задумкой ничего не вышло: я грациозна, как корова на льду, – это слова преподавательницы по танцам. Эта милая женщина честно пыталась научить меня тянуть носочек, ровно держать спину, но я была слишком неуклюжей, и меня раздражали эти занятия, поэтому я быстро уговорила маму забрать меня оттуда. Правда, на этом она не успокоилась – так я оказалась в музыкальной школе, потом в кружке по рукоделию, ходила на дополнительные занятия по рисованию. Все было мимо, мама сдалась. Тогда в ее голове поселилась навязчивая идея сделать из меня настоящую хозяйку.