Наступило молчание. Вероятно, она не стремилась меня подбадривать. Благо, не осуждала и не стыдила. Стало неловко, еще и рукавички эти шерстяные неприятно кололи кожу.

Встав из-за сидения, она вежливо предложила мне чай с лимоном и имбирем. Я согласилась. Погода ужасная, меня могло продуть. Потому горячий напиток был очень кстати.

– Как поживают твои отношения с теми подружками?

Мой голос начал дрожать после этого вопроса. Он не был неожиданным, но все же задевал. Я решила прочистить горло, чтобы выиграть немного времени и успокоиться. Как назло волнение заметно отображало вибрацию рук. Я сжала кулаки.

– По-прежнему. – Это был короткий и правдивый ответ. Ее это тоже устроило, она ответила одобрительным кивком.

– Как дела с тем мальчиком?

Я вспыхнула: – И-Ильей? Н-ну, я… я не знаю… он… кхм, он то появится, то исчезает. Я… я не знаю, как и за что ухватиться.

– А приходит он когда?

«Когда ему от меня что-то нужно» – подумала я, но решила так не отвечать. И без того слишком жалко я выгляжу.

– Ну, периодически. Что-то обсуждает со мной. Фильмы, например. Он говорит-говорит, но я слабо его понимаю. Для него эта тема важна, а я не могу его поддержать.

– Что ты чувствуешь?

Я сделала ряд тяжелых вдохов и выдохов. Ладони начинали чесаться, но я сдержалась.

– Мне стыдно.

Татьяна Викторовна протянула мне чашку: – Вот, может, тебе станет легче.

Я заставила себя улыбнуться и кивнуть. Чай был крепким, наваристым, но я не жаловалась. Она с интересом на это смотрела.

В последнее время меня не покидала паранойя. Все чаще я стала замечать странные взгляды, направленные в мой адрес. Особое неудобство создавала «серая девушка», чью фигуру я подмечала в окнах школы после занятий. Не хочу строить иллюзий насчет своей личности, но… я верю в то, что она смотрит на меня.

– Ты всегда довольствуешься тем, что имеешь? – Вдруг спросила Татьяна Викторовна.

Я даже не сразу пришла в себя: – То есть?

– Он не разбавленный. Чистая заварка.

Я поджала губы: – Значит, мне не показалось.

– Ты должна научиться говорить о своем дискомфорте, прямо и открыто. Инициатива – это хорошо. За инициативу не наказывают, а хвалят! Ты же понимаешь, что никто и никогда не прочтет твои мысли, Дарья?

– Я понимаю.

– Если тебе что-то не нравится, ты не должна молчать. А это дай сюда. Я солью половину и разбавлю водой. Такую ересь даже сумасшедшие не пьют, а алхимики в аптеках не продают. Оставь это.

У меня будто груз с плеч спал, но ненадолго. Это только часть всего оставшегося дня и я даю себе отчет в этом.

– Я говорила вам, что моя бабушка была магом? – Спросила я, когда она снова копошилась на кухонной столешнице.

– Нет. – Она повернулась ко мне, чтобы я увидела ее улыбку. – Не говорила.

Прежде чем продолжить повествование, я неловко поерзала на сидении. Тело покрылось мурашками, будто надо мной стояло что-то хтонически страшное. Темнота и навязчивое жужжание поломанной электрической лампочки. Никого не было. Просто мое воображение само нарисовало это.

– Да. Она много проблем принесла нашей семье и сколько за собой оставила. Не то чтобы я виню ее, но…

– Но она оставила след в твоей жизни?

Я сделала паузу, чтобы привести мысли в порядок.

Недаром бабушка моя славилась среди родственников дурным ртом. Это она меня сглазила. Прокляла. Точно говорю. Она то ли от провидица, и могла видеть будущее, то ли просто завистливая очень по своей природе, не знаю.

Она однажды моего отца оклеветала. Нарекла алкоголиком и тунеядцем, так его через пару недель уволили, и он пристрастился к крепким зельям. А что было после того, как та обозвала свою сестру… кхм… представительницей древней профессии, так я вообще молчу.