– Да, родители оба были коренные ирландцы, а я родился в Нью-Йорке. Кстати, ирландское происхождение существенно облегчило мне смену гражданства. Точнее говоря, оно у меня было двойное, а сейчас я просто отказался от американского паспорта. Мне это показалось логичным, раз уж я решил жить здесь. В Ирландии есть потрясающие дома. И природа красивая, хотя климат… Вам непременно надо выбрать время и приехать ко мне в гости. – В его предложении не было ничего необычного, такие слова слышишь сплошь и рядом, на деле же Хоуп с трудом представляла себе, как это можно осуществить. Поработав над фото для обложки, вряд ли они когда либо еще встретятся, если, конечно, не потребуется новая фотография.

Они еще немного поболтали, он рассказал о своей новой книге. Роман был о серийном убийце, и действие происходило в Шотландии. Фабула была жутковатая, но в ней было несколько нестандартных поворотов. Хоуп был обещан один экземпляр от автора, когда книга выйдет. Сейчас, по словам Финна, он занимается шлифовкой текста. Она выразила надежду на его скорое выздоровление и сказала, что согласна приступить к работе через два дня, чтобы дать ему время отлежаться. Закончив разговор, Хоуп позвонила Полу. Она не была уверена, что он сейчас в Лондоне, но чем черт не шутит… Пол взял трубку уже после второго гудка и, судя по голосу, был удивлен и рад слышать ее голос. Она уловила в его интонациях знакомый тремор. За последние годы голос у него изменился, и речь порой звучала неразборчиво.

– Вот так сюрприз! Ты где? В Нью-Йорке?

– Нет, – ответила Хоуп, улыбнувшись. – Представь себе, я в Лондоне! Приехала поработать, всего на несколько дней. Заказали фотографию автора на обложку его новой книги.

– Вот уж не думал, что ты этим еще занимаешься. После успеха твоей прошлогодней выставки… – сердечно похвалил он. Пол всегда гордился ее профессиональными достижениями.

– Время от времени берусь за коммерческие заказы. Чтобы не разучиться. Нельзя же одним высоким искусством заниматься! Интересно, когда делаешь разную работу. Здесь я снимаю Финна О’Нила.

– А… Знаю такого. Мне нравится, как он пишет, – сказал Пол, явно под впечатлением от услышанного. Он был рад ее звонку, это и по голосу было слышно.

– Мне тоже. Но он сейчас простужен, так что съемку пришлось на пару дней отложить. Я подумала, если ты здесь, может, завтра пообедаем вместе?

– С удовольствием! – сразу согласился Пол. – Я послезавтра лечу на Багамы. Надо погреться. – У него была прекрасная яхта, которая зимой стояла на приколе в Карибском море. Пол частенько проводил время на яхте в море. Это был его способ убежать от мира.

– Значит, я правильно сделала, что позвонила.

– Конечно! Ты молодец. – Они договорились завтра пообедать у нее в отеле. Хоуп не спросила про его самочувствие. Скоро сама увидит, а говорить о его болезни ей не хотелось.

Осенью Полу исполнилось шестьдесят, из которых вот уже десять лет он страдал болезнью Паркинсона. Недуг перевернул их жизнь и, конечно, в первую очередь его собственную. Первые признаки дрожи в руках и ногах появились у Пола сразу после пятидесяти, поначалу он отказывался в них признаваться, однако, будучи кардиохирургом, долго скрывать болезнь не мог. Через полгода у него не осталось иного выхода, как уйти с работы. Вот когда земля действительно ушла из под ног и у него, и у Хоуп. Потом еще целых пять лет он продолжал преподавать в Гарварде, но затем и это стало ему не под силу. В пятьдесят пять Пол окончательно оставил работу и сурово запил. На протяжении двух лет ему удавалось держать это в тайне от всех, за исключением Хоуп.