– Об этом не беспокойся, кого нибудь подыщем. – Марк, затаив дыхание, ждал окончательного ответа. Он считал, что надо браться, и, как ни странно, Хоуп была согласна. Ее, как обычно, страшили надвигающиеся праздники, и поездка в Лондон могла стать прекрасным способом отвлечься.

– О’кей. Берусь. Когда лететь?

– Да я бы сказал, чем раньше – тем лучше. Тогда успеешь до Рождества. – Произнеся это, он понял, что как раз это обстоятельство для нее не имело значения.

– Я бы могла вылететь завтра вечером. Надо тут кое какие дела закончить, да еще обещала позвонить в Музей современного искусства куратору. А вечером можно и на самолет. Как раз в полете и высплюсь.

– Отлично! Так и передам. Издательство забронирует билеты и гостиницу, а я возьму на себя ассистента. – Найти для Хоуп ассистента никогда не составляло большого труда. Молодые фотографы готовы были стоять в очереди, чтобы поработать с Хоуп Данн, тем более что она легко ладила с людьми. Хоуп отличали вежливость, профессионализм и непритязательность, зато научиться у нее можно было очень многому, и студенты отделений фотографии или ассистенты готовы были драться за возможность поработать с ней. Кроме того, ассистируя Хоуп Данн хотя бы один день, можно было получить дополнительную ценную строчку в личном резюме. – Как долго думаешь пробыть в Лондоне?

– Даже не знаю, – задумалась Хоуп. – Несколько дней, наверное. Не хочу устраивать гонку. Посмотрим еще, что он за фрукт. Некоторым требуется день-другой, чтобы расслабиться. Знаешь что… пусть будет четыре дня. Посмотрим, как пойдет. В крайнем случае время в запасе будет. А как закончу – сразу улечу.

– Решено. Рад, что ты согласилась. А в Лондоне в это время года хорошо… Всюду украшения, иллюминация… И на политкорректности они так не зациклены, как мы. Британцы продолжают верить в Рождество. – В Штатах в последние годы это слово превратилось в табу.

– И «Клэриджес» я люблю, – весело подхватила Хоуп, но тут же посерьезнела. – Надо будет постараться встретиться с Полом, если он, конечно, там. Не знаю, где он сейчас может быть. Мы с ним давно не общались. – Странно было думать о том, что, прожив вместе двадцать один год, они даже не знают, где друг друга искать. В последнее время Хоуп ведет образ жизни, полностью вписывающийся в китайскую поговорку: «Тогда – это тогда, а теперь – это теперь». Как это верно! И какая большая разница между «тогда» и «теперь».

– А как, кстати, у него дела? – деликатно поинтересовался Марк. Он знал, сколь чувствительна эта тема для Хоуп, но с учетом всего, что произошло в их жизни, надо признать, что она стойко перенесла разрыв. Для Марка она была воплощением силы духа и человеческой порядочности. Мало кому удается с таким достоинством выйти из столь суровых жизненных невзгод.

– Да, думаю, без изменений, – ответила Хоуп на вопрос о бывшем муже. – Проходит какую то экспериментальную терапию по Гарвардской методике. По-моему, у него все замечательно.

– Так я позвоню в издательство, скажу, что ты согласна? – переменил тему Марк. Ему всегда было сложно долго поддерживать беседу о Поле. Хоуп неизменно отзывалась о бывшем муже в высшей степени корректно, Марк видел, что она его все еще любит и смирилась с ударом судьбы. Она не озлобилась, не ожесточилась. Диву даешься, как у нее это получается. – Завтра позвоню, уточню все детали, – пообещал он и распрощался.

Закончив разговор, Хоуп поставила тарелку в посудомоечную машину и, вернувшись к окну, стала опять смотреть на снег. Снег все валил и валил, на земле лежал уже слой в несколько дюймов, и Хоуп невольно вернулась мыслями к Лондону. В последний раз она была там тоже на Рождество, и город был похож на рождественскую открытку. Интересно, не в Лондоне ли сейчас Пол. Но она не станет звонить заранее, вдруг что то изменится, к тому же надо еще убедиться, что у нее будет время встретиться. Как бы так подгадать, чтобы эта встреча не пришлась на Рождество – не хватало еще обоим впасть в сентиментальность! Этого надо избежать во что бы то ни стало. Сейчас они только друзья, не более. Пол знает, что в случае необходимости на нее всегда можно рассчитывать, но гордость, конечно, не позволит ему к ней обращаться, что бы ни случилось. Если эта встреча состоится, надо будет во что бы то ни стало не касаться трудных тем, так лучше для них обоих. О прошлом говорить слишком больно, да и к чему ворошить?