Кот развил бурную деятельность. Изба возникла мгновенно, в избе расстелилась скатерть, которую Кот в прыжке от двери добыл из своего мешочка, и ухитрился метко кинуть в центр стола.

Бледный Ратко смотрел как маленькая птица жадно пьет. А потом тянется к блюдцу с зерном.

– Только не спеши. По чуть-чуть кушай. – ласково говорила ей Жаруся, но бедняжке и самой малости хватило. Она уснула прямо на столе, головкой в блюдце.

– Я не могу! – Ратко выскочил из избы. – Я убью Томилу! – он с силой ударил кулаками в стену избы.

– Ты избушку-то не пугай, а то свернется ещё! Тише. Не кричи. – Волк оказался рядом и оттеснил княжича от стены. – Я тебя очень понимаю, но сейчас надо брата твоего вытащить, и обоих вернуть в нормальный облик. А потом уже с Томилой разбираться.

Катерина сидела глубоко задумавшись. – Как же убрать эти цепи! Вот же… Мерзавка! Цепи даже не на замки застегнуты, а намертво заклепаны кузнецом, чтобы понятно было, что его никто не собирается выпускать, это уже до смерти! И цепи толстенные! Домой что ли вернуться, ножовку по металлу взять? Так сколько такую цепь пилить надо, и там ведь их много!

Катерина задумчиво водила карандашом по бумаге, изобразив сарай и стойло. Весьма схематично коня, и цепи, которыми он был обмотан. В сотый раз задумчиво обводя рисунок, она вдруг сообразила!

– Как же я сразу-то не подумала! Шляпа я, соломенная! С перьями! – Катерина ругалась на себя вслух, и унылый Ратко, сидящий около Златы, поднял голову. Волк сунул нос в рисунок, а Баюн, чтобы не тратить время на обход стола, пошел прямо по нему.

– Кать, что? – Кот смотрел на рисунок, не обращая внимания на самобранку, потихоньку выползающую из-под его лап.

– Смотри! Цепи толстенные, их много, наверчены на коня вдоль и поперек. А куда они крепятся? – Катерина постучала карандашом по двум линиям, изображавшим бревна стойла. А потом перевернула карандаш и ластиком частично стерла эти линии. – Бревна толстые, но их всего два. И дерево пилить гораздо проще, чем кучу цепей.

– Точно! – Кир вынул у неё из руки карандаш, и быстро изобразил коня и переплетение цепей на нем. Причем несоизмеримо лучше, чем Катерина, та только рот открыла, с изумлением глядя, как на листе возникает Стоян. – Если бревна перепилить, то цепи просто свалятся. Никто не додумался ему ноги заковать. Или на шею какой-нибудь ошейник одеть. Просто цепляли железку на коня и на бревно.

– Изобретатель блин! Хорошо, что кто-нибудь такой умный там рядом не стоял, пока коня приковывали. Ты мне лучше скажи, ты хоть раз что-нибудь пилил? – Cтепан помнил толщину бревен, и особых восторгов не испытывал.

– Пилил, конечно, а ты разве нет? Аааа, как же я забыл! Ты ж богатенький буратино! Таким пила ручки оскорбит! Низзя, да? – Кир благоразумно убрался подальше от Степана, но не учел, что Волку эти заявления тоже не понравились.

– Ты, если собираешься тут быть и помогать, не смей оскорблять того, с кем завтра будешь жизнью рисковать! – мрачно и тихо сказал Волк. Киру стало как-то некомфортно. Он дернул плечом, вернулся в столу.

– Извини. – пробурчал Кир еле слышно и неохотно, Степан собирался было дальше обижаться, но глянул на Волка, вздохнул и ответил:

– Я действительно пилу в руках никогда не держал, так что будешь показывать. И ещё раз так пошутишь, получишь по шее, и сильно!

Катерина проснулась будто её кто-то толкнул, потихоньку выбралась из-под одеяла, переоделась с помощью перышка, отодвинула занавеску, и на цыпочках прокралась к выходу.

– Куда тебя понесло? Если в нужник, то он с другой стороны. – Волк всегда слышал все её перемещения.