Лютэн отбросил лук и нырком кинулся на землю, пламя пролетело над ним, зажгло растущий вокруг кустарник, вызвав панику у остальных наемников. Они с воплями прорывались сквозь колючие кусты и кинулись бежать как можно дальше. Жаруся опасно прищурилась. Крылья плеснули и снежные пласты ниже кустов, оказались срезаны потоком пламени. Они задрожали и начали сначала неспешное, но всё более и более быстрое движение вниз. Лютэн оказался последним, кто вырвался из кустов и застыл, глядя на склон. Лавина набирала скорость, где-то между снежными языками метались люди. Они ему были глубоко безразличны, но вот его собственная жизнь была для Лютэна бесценна! Он попытался было метнуть в Жарусю тяжелый нож, благо она была совсем невысоко, но нож не долетел, а встретившись с яростным жаром, исходящим от Птицы, упал у ног стрелка. Огонь, стремительно пожиравший кусты, подбирался к Лютэну, он было попытался пробиться к скалам слева, но новый поток огня заставил его передумать! Выхода не было, и он отчаянно выкрикнув какое-то ругательство, кинулся вниз, стараясь удержаться на верхнем крае съезжающего снега, и не попасть вниз, под лавину. Жаруся мрачно усмехнулась и последним движением крыльев, сбила весь снежный пласт со склона, полностью накрыв стрелка, и остальных наемников вместе с их вожаком.

– Где же Катюша? – Жаруся металась, рассматривая снег на гребне скалы, стараясь понять, где можно искать Катерину, звала её и не получая ответа, холодела при мысли, что она могла неправильно определить направление, откуда послышался Катин крик. – А если она упала по ту сторону склона?

– Жаруся, что случилось? – Волк длинным прыжком долетел и закружился рядом.

– Наёмники, о них больше можно не волноваться. – хмуро ответила Жаруся. – Но там был стрелок, почти около Кати. Она в шапке невидимке, и он её увидеть не мог.

– Отлично, что не мог, а с тобой-то что? – Волк знал Жар-Птицу уже очень давно и прекрасно уловил, что сейчас она паникует.

– Мне… Мне показалось, я почти уверена, что услышала Катин крик. И она не отзывается…

– Где? Где ты её оставила и где она вскрикнула? – шерсть Волка мгновенно стала дыбом.

– Оставила там, а крик слышала совсем рядом. – Жарусина лапка указала, где примерно.

Волк осмотрел склон. – Жаруся, а лавина… Лавиной её не могло накрыть? – и в ужасе уставился на Жарусю, а потом ринулся вниз, к развороченному потоком снега склону. И вдруг, ветер дувший в его спину донес знакомый запах… Волк круто развернулся и метнулся вверх и начал ловить запахи.

– Что он делает? – Сивка привез обоих мальчишек, и Степан непонимающе смотрел на мечущегося над гребнем Волка. Тот, наконец-то поймал в потоках горного воздуха и ветрах, дующих со всех сторон света, нужный запах и похолодел. Отчетливо пахло кровью. От его отчаянного воя, у Баюна, ожидающего их возращения на найденной удобной площадке, искры побежали по шкуре. А Жаруся кинулась вниз.

Волк теперь чуял запах, как широкую дорогу, только вот в конце этой дороги был лишь снег… И вдруг он увидел как на чистом белом снегу возникла яркая алая капля! Сомнения мгновенно исчезли. Волк кинулся вниз, и обнаружил Катерину в шапке-невидимке, лежащую на снегу. Шапку он сдернул мгновенно и чуть не упал от облегчения, увидев, что рана-то пустячная, короткая стрела в правом предплечье! – Катя! Катюша! – и опять встревожился. Она в себя не приходила! И снова решение подсказал нос.

– Волк, что там? – Жаруся зависла над Катериной, с тревогой глядя на то, как Волк сначала пытался её привести в чувство, а потом начал тщательно обнюхивать стрелу.