– Я тут год искать буду. А если он чашу вообще не тут хранил? – Катерина искала несколько часов, уже было начала руки опускать, как вдруг ей припомнились слова Жаруси о том, что сокровище это её, и ей теперь подчиняется. – Так, а раз подчиняется, то можно попробовать скомандовать! – рассудила Катерина. Припомнила, как точно выглядит эта самая чаша.

–Чаша яркая из злата,

Хоть пуста, да так богата.

Появись и прикоснись,

Дар навязанный нежданный

Взять назад поторопись.

Как только она произнесла эти слова, с огромной золотой кучи в глубине пещеры справа от Катерины начали осыпаться монеты, отдельные ручейки золота, стекающие с вершины этой кучи, превратились в полноводные реки, куча начала оседать, и из неё выкатилась точно такая же чаша, как та, которую Катя видела в руках у Наины. Чаша покатилась по кучам золота прямо к Кате. Катерина наклонилась её взять, и как только коснулась её поверхности, слой золота с её рук начал перетекать в саму чашу. Катя держала её кончиками пальцев, и когда последние капельки с её ногтей сползли в чашу, аккуратно и бережно поставила её в одну из ниш, подальше, за тяжеленный сундук. И внимательно осмотрела свои руки. Ни одной золотой искорки не осталось!

– Жарусенька! – Катя кинулась к выходу, поняла, что пройти не может, вернулась в лебединое оперение, и радостно прошлепала сквозь дверцу. В следующее мгновение, Катерина уже в своем нормальном виде, радостно показывала Жар-Птице совершенно нормальные руки! – Спасибо тебе! Огромное! Как же хорошо, не бояться коснуться!

Жаруся, осмотрев Катины ладони, радостно плеснула крыльями. – Вот как же отлично! Да, только времени прошло много уже. Давай-ка закрывай дверь, да ещё хорошо бы самой её запечатать. Там, как я понимаю, и кроме чаши хватает всякого опасного. Придумай слова, которые будешь знать только ты, проведи по полоске и скажи их про себя. На всякий случай.

Катерина представила, что будет, если чаша, например, окажется в руках того же Авдея, поёжилась, и пошла закрывать дверь. А потом провела пальцами по резной полоске и скомандовала про себя:

– Не найдет тебя иной,

Будешь просто ты стеной,

Не сыскать и не пробить,

Лишь словами отворить!

Дверцу было невозможно заметить и раньше, а теперь под рукой Кати исчезла и резная полоска, пальцы ощутили только неровный камень.

– Вот, наверное, так лучше! – Катя осмотрела стену.

– Гораздо лучше, ты умница! Ну, давай возвращаться! – Жаруся полетела вперед к проходу, за ней побежала Катерина, а потом, пройдя сквозь узкую щель лебедушкой, с ужасом увидела, что уже вечер!

– Ой, караул, сколько же это мы там были! Нас уже, наверное, обыскались! – ахнула Катерина, возвращаясь в свой нормальный вид.

– Да, что-то увлеклись! – согласилась Жаруся, подхватила коготками Катю за плечи, и взвилась в воздух. – Но, ведь для пользы дела!

Полдня Волк мучал тренировками Степана, пока тот, наконец, не лег на землю, и не сказал, что он ни за что не поднимется! – Можешь тут меня и прикопать, я всё равно не встану!

– Нужен ты мне, копать ещё! – фыркнул Волк, и, посмотрев на небо, обнаружил, что уже обед. – Не понял, ну и где они? – он отправился к Баюну. Кот сидел за столом и ел.

– Сначала ты меня будил! Сейчас есть не даешь! Что дальше? Куда катится мир? – взвыл Кот, размахивая перед носом Бурого приличным куском рыбы.

– Зеркало посмотри! – мрачно приказал Волк. В таком настроении спорить с ним было не то что бесполезно, а уже и опасно. Поэтому Кот отложил рыбу, стенания и укоры на потом, облизал лапы, отчего Волка передернуло, и отправился смотреть в зеркало.