– Полюбуйся, что ты с ним сотворил. Он прекрасно справляется с задачками на условия типа «если – тогда». Числовые массивы и DO-циклы щелкает как орешки. Но он не умеет мыслить. Не способен на простейшие интуитивные прыжки. Ты похож на… – Мне вспоминается земной миф – из той эпохи, когда чтение еще не казалось таким бесстыдным разбазариванием жизни – …Волка, который пытается воспитать человеческое дитя. Ты показываешь ему, как передвигаться на четвереньках, стараешься внушить ему стайное чувство, но не можешь научить его ходить на задних ногах, разговаривать и быть человеком, потому что ты полный кретин, Шимп, и теперь ты наконец-то это осознал. Потому ты и подбросил его мне. Решил, что я его для тебя подправлю.

Я делаю вдох – и свой главный маневр:

– Но он мне никто, понимаешь? Он хуже, чем никто, он – обуза. Шпион, дурак, только кислород переводит. Назови хоть одну причину, почему бы мне не запереть шлюз и не оставить его снаружи – пускай себе жарится.

– Ты его мать, – говорит Шимп, потому что начитался про родственный отбор, а нюансов не понимает, слишком туп.

– Ты идиот.

– Ты его любишь.

– Нет. – В груди у меня застывает ледяной комок. Мой рот выдает слова – взвешенные, без всякой интонации – Я любить не умею, безмозглая ты машина. Как раз поэтому я и здесь. Неужто ты и вправду думаешь, что твою драгоценную бесконечную миссию доверили бы стеклянным куколкам, которые не могут жить без отношений?

– Ты его любишь.

– Я могу убить его, когда захочу. И поступлю именно так, если ты не сдвинешь врата.

– Я тебе не дам, – добродушно заявляет Шимп.

– Это же совсем несложно. Просто сдвинь врата, и мы оба получим то, чего хотим. Ну или можешь упереться и попробовать как-то увязать необходимость материнского пригляда с моим твердым намерением свернуть шею этому маленькому засранцу. Впереди у нас долгий путь, Шимп. И может выясниться, что меня не так легко выкинуть из уравнения, как Кая и Конни.

– Ты не сумеешь сорвать миссию, – замечает он чуть ли не с нежностью. – Вы уже пытались.

– Сейчас речь не о срыве миссии. Ее лишь надо чуть-чуть притормозить. Отбросить твой оптимальный сценарий. Или спасаем Остров, или твой прототип умрет – другого конца у этой сборки не будет. Выбор за тобой.

Соотношение цели и средств тут элементарное. Шимп способен высчитать его в один миг. Однако молчит. Пауза затягивается. Ищет другой вариант, не иначе. Обходной путь. Уточняет истинность самих посылок сценария, пытается сообразить, всерьез я говорила или нет, и могут ли все его познания о материнской любви быть настолько ошибочны. Копается, наверное, в статистике внутрисемейных убийств, подыскивает лазейку. Не исключено, что она даже существует. Только Шимп – не я, в нашем случае простая система старается понять более сложную, и это дает мне преимущество.

– Будешь мне должна, – произносит он наконец.

С трудом удерживаюсь от хохота.

– Что?

– Иначе я скажу Диксу, что ты угрожала его убить.

– Валяй.

– Ты же не хочешь, чтобы он знал.

– Да мне чихать, знает он или нет. Ты что, думаешь, он попытается убить меня в отместку? Что я потеряю его любовь?

На последнем слове я делаю акцент, растягиваю его, чтобы подчеркнуть его нелепость.

– Ты потеряешь его доверие. А вам здесь необходимо друг другу доверять.

– Угу. Доверие. Вот он, фундамент этой сраной миссии.

Шимп хранит молчание.

– Но чисто теоретически… – говорю я чуть погодя. – Допустим, я соглашусь. И что же именно я тебе буду должна?

– Услугу, – отвечает Шимп. – Которую окажешь в будущем.