Вокруг меня находилось по меньшей мере с десяток человек в белых халатах, двое из которых сейчас открывали тяжелую, железную, проржавевшую дверь. Но даже среди всего этого смрада я улавливал запах лаванды, составляющей отнюдь не дешевую парфюмерную композицию, а вскоре заметил и его обладателя. Не отвлекаясь от маленького столика с препаратами, он вскоре первым задал мне вопрос:

– Как ощущения?

– Говард, что произошло? Кто эта девочка? И что это за место такое?

– Я первый задал вопрос. Как ощущения? Расскажи мне, каково это? Рей, каково это – соприкоснуться с Богом? – голос его был чересчур возбужден, и поэтому я не нашелся, что ответить, а точнее, я даже не представлял, кто из встретившихся мне сегодня людей вдруг перевелся в такой неземной титул. Вокруг бегали врачи с бумагами и медицинскими инструментами, то и дело выкрикивающие: «Пульс в норме», «Дыхание везикулярное», мимо стола, на котором находился я, стремительно пронесся парень в замызганной рубашонке, пытаясь на бегу не наступить на что-то разбросанное по полу.

– Доктор Говард! Внутренние органы в стадии восстановления! Это настоящий прорыв!

Во время своей пылкой речи он настолько сильно махнул кипой своих бумажек, что зацепил одну из простыней, которыми была накрыта моя грудь. Простынь взлетела в воздух, демонстрируя всем присутствующим черный рисунок в виде двух огромных бобов, размазанных, будто маслом, по полотнищу. Голоса смолкли, и несколько медбратьев принялись скрести мою грудь маленькими лопатками, собирая с нее черную вязкую консистенцию в маленькие баночки, стоящие на алюминиевом подносе. Больше никто ничего не говорил. Все только удивленно перешептывались. Закончив, медбратья спешно покинули помещение, прихватив с собой поднос и увлекая весь остальной персонал за собой. Уже через несколько минут я оказался свободен от пут, а сидящий рядом Говард дрожащими пальцами впервые на моей памяти пытался прикурить сигарету.

Наверное, с минуту мы сидели молча. Свесив ноги с операционного стола, я с интересом осматривал помещение. Моя квартира вчерашним утром явно выглядела идеально прибранной в сравнении с этим местом. Всюду разбросанные медикаменты и диковинные инструменты наводили на мысль, что такие пациенты, как я, не раз посещали уже эту странную комнату. Загадкой для меня осталось лишь наличие на всех не кафельных местах в комнате, включая потолок и столики, мелких карандашных рисунков, чем-то напоминающих пентаграммы из журналов про секты. В такой обстановке я ощущал явный дискомфорт, если не назвать это состояние тревожностью. Говард наконец-то первым решился нарушить тишину.

– А знаешь, Рей, за всю долгую историю моей клиники исцелились только двое. Я и ты.

– А остальные? – не скрывая удивления, я мотнул головой в сторону кучи разбросанного инструментария, но он лишь отрицательно покачал головой.

– Видишь ли, это не столько лечебница, сколько лаборатория для ее изучения.

– Кого ее?

– Лауры, эта лаборатория создавалась мною долгие годы только для того, чтобы хотя бы немного ее понять, – он улыбнулся.

– Ты, наверное, ничего не понимаешь, да?

Говард покопался в нижнем отделе препаратного столика и достал оттуда пачку сигарет.

– Можешь уже закурить, я все сейчас тебе объясню, обещаю, через несколько минут тебе все станет предельно ясно.

– Ну что ж, просвещай меня, – я взял в руки сигарету, облокотился на кожаный твердый подголовник и приготовился к судя по всему удивительнейшему рассказу. А Говард в это время прокашлялся и, поправив очки, начал свое повествование.