- А что мы будем…, - не успеваю договорить, как Романов скидывает звонок.

- Ох, ни хрена себе! Вот это голос, я почти кончила, - заявляет Нина.

- Эй, это вообще-то мой мужик, а ты глубоко замужем! – игриво отталкиваю Нину от себя и встаю с кровати.

- Да я не претендую. Неизвестно, что хуже. Властный гад или шизофреник. Приступы моего мужа – временное явления, а вот такой характер и доминирование — это навсегда, и такие мужики не меняются.

- Это ты все по голосу определила? - открываю шкаф, снимаю с себя футболку, отшвыривая ее на кровать, и рассматриваю одежду. На мне белые трусики — значит, наряд тоже будет белым, решаю я и выбираю платье с открытыми плечами. Платье не подразумевает бюстгальтера, и я с удовольствием его надеваю. Ткань приятно облегает фигуру и выделяет грудь. Открываю комод, надеваю цепочку с рубиновой подвеской, которая красиво ложится в ложбинку между грудей.

- Фигура у тебя, конечно… - с нотками зависти произносит Нинка, валяясь на моей кровати. - Вот как у тебя это выходит? Ты ешь столько вредного.

- И это не проходит бесследно, поверь мне, я уже прибавила в боках.

- Пфф. Ничего ты не прибавила. А я только посмотрю на сладкое и уже толстею, - смеюсь, протирая лицо освежающими салфетками.

Болтаю с Никой, нанося косметику, пытаюсь сделать прическу и уложить волосы на бок. И совершенно забываю про время. Надеваю чулки, туфли, наношу духи и осматриваю себя в зеркало. Я пьяна и меня тянет на приключения. Хочу Глеба Александровича с его властными замашками.

- Нин, ты оставайся у меня сколько нужно. Ну… пока Иван не придет в себя, - подруга кивает и наливает себе ещё вина.

- Покажи там этому гаду, - смеётся Нинка, - и домой можешь сегодня не возвращаться, - кричит она мне вслед. 

Спускаюсь по лестнице и глубоко дышу, пытаясь отрезветь. А потом отпускаю себя, понимая, что ничего не выйдет. Выхожу из подъезда, осматриваю темный двор, выискивая машину Глеба. Вздрагиваю от сигнала с правой стороны и вижу, как из синего «Мерседеса» выходит Романов, направляясь ко мне. Сегодня он другой, в бежевом джемпере, черных джинсах и расстёгнутой куртке. Глеб Александрович не такой официальный и, я бы сказала, уставший.

- Ты опоздала на двадцать минут, - спокойно констатирует он, вставая рядом со мной.

- Я женщина, и время для меня относительно, - усмехаюсь я.

- Если тебе нужно больше времени, ты должна была сказать сразу. Ненавижу ждать, - я могла бы обидиться, если бы Романов не произнес это очень тихо и устало.

- Тяжёлый день?

- Больше морально. Хочу вычеркнуть этот день из воспоминаний. Поможешь забыться? –  вдыхаю его запах, и ноги подкашиваются. Можно сойти с ума только от запаха. От Романова пахнет не просто мужчиной, от него пахнет сексом, соблазном и сладким грехом. Меня немного пошатывает, и я неуклюже спотыкаюсь на каблуках. Глеб ловит меня, подхватывая за талию и впечатывая в себя, хватает за подбородок, заглядывая в глаза.

- Да ты пьяна, Стефания, - усмехается, и мне нравится его улыбка.

- Есть немного, - хватаюсь за его плечи, немного сжимая. – Можешь называть меня Стеша.

- Нет. Стеша звучит отвратительно. А Стефания – шикарно.

- Эстет? – выгибая брови, спрашиваю я. Как можно одновременно обидеть и сделать комплимент? 

- Есть немного, жизнь по большей части серая и унылая, поэтому я хочу добавить в нее красоты, - красноречие Романову не занимать.

Мы близки, я чувствую его тело, дыхание, сильные руки - опять плыву и даже не пытаюсь сопротивляться. У Глеба холодные черты лица, мимические морщинки придают ему строгости, чувственные губы – сексуальности, а лёгкая небритость –  брутальности. Может быть, я пьяна, но этот мужик сегодня мой Бог. Романов притягивает меня к себе и всасывает нижнюю губу, слегка кусая. Он опять начинает с лёгкой нежности, будто подготавливая к своему напору. А потом набрасывается на мои губы, сжимая скулы, удерживая, словно я сопротивляюсь. Он имеет мой рот, слишком откровенно и грубо, так целуют, когда занимаются сексом в момент экстаза.  Возбуждённо постанываю, когда Глеб отрывается от меня. Смотрит горящими глазами, на секунду замирая, словно что-то транслирует.