Мария  

— Машка, колись, что за муха на тебя сегодня напала? – спрашивает Ирка Самойлова, поставив свой поднос на мой столик. Обычно я обедаю с Наташей Прыгуновой, моей верной подружкой еще со школы, но сегодня ее нет на занятиях. Ирка – страшная сплетница и внучка декана. Мы с ней не подруги, скорее, приятельницы. Пару раз вместе тусовались на разных вечеринках. Пить она совершенно не умеет, зато мозги у нее работают, как надо.

— Ничего, просто бесит меня этот ваш супергерой, — фыркаю я, пододвигая свой поднос. — Только и слышно: Солнцев, Солнцев. Тошнит уже. Ну, задремала я, и что? 

— Знаешь, Маш, мужику с таким эго было дико, наверное, видеть, как кто-то спит на его лекции, — Ира мечтательно улыбнулась. — Но он крутой. Как из телика или с обложки.

— Так с обложки и есть. Не удивлюсь, если с собой толпу визажистов и стилистов возит, — насмешливо говорю я. 

— Дед сказал, что ему тридцать три года, и он не женат. И не бабник. Представляешь? С такой-то внешностью, — и снова эта глупая улыбка. Я оценивающе смотрю на Самойлову, расценивая ее шансы на то, чтобы привлечь внимание Солнцева. Смазливая, миниатюрная кареглазая брюнетка с полноватыми бедрами и родинкой на щеке. Парни ее любят, а я не вижу ничего особенного, кроме родинки. Хотя, что я понимаю в парнях? У меня, конечно, много братьев, которые выросли на моих глазах, но это совсем другое. С сестрами о взаимоотношениях с девчонками не говорят. 

— Баба точно у него есть, такие мужики свободными не бывают, так что закатай губу, — выдаю я безжалостно. Ирка недовольно хмурится.

— Фу, какая ты, Машка. Дай помечтать, а? Жалко, что ли? А что у тебя случилось? Чего такая замученная и злая, как черт?

— Работала ночью. И сегодня снова ночная смена после переезда. Завтра не приду, наверное. Все равно суббота, — пожимаю плечами, убирая за ухо длинную светлую прядь. 

— Какого переезда? — любопытствует неугомонная Ирка. 

— Съезжаю от родителей. Хватит на шее у них висеть. И так дольше всех задержалась. 

— А тебе от государства жилплощадь не положена? 

— Мама занимается этим вопросом.  Кучу бумажек и справок собрать надо, потом еще ждать… — мрачно сообщаю я, – Три года пороги обиваем. 

— Ну, главное, чтобы не зря. Где сняла квартиру? Сколько комнат?

— Недалеко, через двор отсюда. Однушка, конечно. И ее бы потянуть. Опять пришлось в клуб проситься. В балетной школе копейки платят, на аренду не хватит. С голоду бы не помереть.

— Зато сама себе хозяйка. Есть кому помочь?

— Конечно, — усмехнулась я. — Спросила тоже. У нас семья огромная. Только свисни, толпа на помощь набежит. 

— Невероятно, как вы так все дружить умудряетесь, — покачала головой Самойлова, с любопытством глядя на меня.

— А нам делить нечего, Ир. Все поровну. И родители никого не выделяют. 

— Удивительные люди, – с восхищением кивнула Самойлова. Я печально улыбнулась.

— Не все так думают. Знаешь, сколько на них грязи льют. Завистники всякие. Деньги считают и пособия, а попробовали бы сами, как мама с папой, хотя бы одного поднять, человеком сделать, — с горечью произношу я. Это от души. Наболело. Насмотрелась на дураков. И пустые поклёпы в социальные службы писали и анонимные письма с угрозами и даже забор дерьмом обливали. Да уж, чего только не было. Но родители словно не замечали косых взглядов. Невероятная сила духа и веры в свое дело. 

Дешевенький мобильник вибрирует в заднем кармане джинсов, отвлекая меня от размышлений. 

— О, помощники активизировались, — улыбаюсь я, прочитав имя вызывающего абонента. Игорь, это который футболист и будущий учитель физкультуры. У него сейчас отпуск между играми, и он временно живет дома.