Чуть подождав для надёжности, я решила рискнуть и попытаться сбежать. Словно во мне проснулась какая-то другая я. Хитрая, изворотливая, и не боящаяся рисковать.

В комнате я задержалась, только чтобы залезть на комод. Я знала, что всё, что происходит в комнате, записывается на диск внутри устройства. Даже если меня поймают, Рита же мне и поможет исчезнуть наверняка. Лишь бы эта запись с камеры, о которой она, похоже, не знала, не попала к Зароеву.

Забрав запись, я натянула на себя платье, и вышла из комнаты, заперев за собой дверь.
За стенами моей тюрьмы видимо была ночь, потому что везде было темно. Что ж, и это мне на руку. Я кралась по дому, считая достижением каждый пройденный метр. Долго выглядывала в окно на первом этаже, прежде, чем отважиться и вылезти.

О том, что бежать босиком было плохой идеей, я поняла почти сразу. Но вернуться за обувью не решилась. Неизвестно, смогу ли я ещё раз покинуть эти стены.

Прячась за кучами стройматериалов, я медленно приближалась к фундаменту будущего забора. Когда я оказалась за этой своеобразной границей, я облегчённо выдохнула. И хотя мне ещё предстояло каким-то чудом добраться до нашего городка, я уже начала надеяться, что смогу вырваться из этого кошмара.

3. Глава 3.

То, что я отошла от дома, еще не означало, что опасность быть пойманной миновала.
На моё счастье, наверное, из-за того, что шло строительство, и не было забора, ограничивающего территорию, не было и сторожевых собак. Я знаю, что многие, кто жил в больших частных домах, на ночь просто выпускал несколько крупных псов гулять по территории. И даже вооружённые грабители не могли справиться с натасканным на охрану территории сторожевым псом.

Что уж тогда говорить обо мне, которую чуть ли не от ветра шатало? Да и никогда не увлекалась я какими-то единоборствами и вообще спортом. Для меня занятия по физкультуре в школе были проблемой. И моя пятёрка была поставлена учителем, чтобы не портить аттестат и за постоянно красиво оформленные мною плакаты на стенде рядом с кабинетом физрука.
Я вздрагивала от каждого шороха и скрипа. Один раз чуть в стороне прошли переговариваясь о том, что что-то последнее было стрëмным, но бабок упало хорошо, двое людей Зароева. Мне кажется, что в тот момент, я поседела и научилась сливаться с кучей щебня одновременно.

Желание вырваться оказалось сильнее обезболивающего и успокоительного вместе взятых! Я торопливо, но осторожно шла, прячась за камнями. Через некоторое время начался лес, сквозь который шла дорога до городка. Леса у нас были густые, буйные. Прятаться в них, как мне казалось, было легче.

Помню, мы ездили с дедушкой и бабушкой в Карелию, так леса там словно прозрачные. Там чтобы спрятаться, надо быть корабельной сосной, по-другому никак.

Я старалась держаться рядом с серпантином дороги, оставляя её как ориентир. Через несколько часов, по крайней мере, небо, мелькавшее в просветах между деревьями, уже начинало светлеть, на мои ноги было страшно смотреть. Перепачканные, сбитые, ногти поломаны, некоторые до крови. Но это было такой ерундой по сравнению с тем, что я умудрилась вырваться!

Все мысли о том, что со мной произошло примерно за две недели, я отгоняла. Сбежать от Зароева было куда важнее.

Я замирала испуганным зверем, стоило послышаться шуму едущей машины, а к утру их стало гораздо больше. Вот такими перебежками, я шла, пока над головой не появилось солнце. Лес сразу наполнился светом. И стал опасным для меня. Поэтому я решила, что пора уйти немного вглубь.