– А который… лучше?

– Оба сволочи, – махнул рукой старик. – Ну, Торатис раньше, пока супружница жива была, еще ничего, баловал. А Бинвир – тот вовсе разбойник, всегда таким был. Налетит вечно, флагами машет. И обязательно прирежет кого, для острастки. Чтоб, мол, Торатису дань не платили. Хотя вот Торатис и берет не много. А все равно ведь давит, лиходей. Тут мы уж спрашиваем: а за что платить-то, коли эти шакалы тут же скачут? Хоть бы солдатов каких оставил. Ну, оставил гарнизону, так эта гарнизона всех девок ужо перепортила, а ребятам морды бьют. А то вот за избой ихнею случай вышел…

– Дедушка, – сказал Левмир. – Я ничего не понимаю. Ты мне покажи, как Торатиса найти, да я пойду.

Старик в сердцах сплюнул. Никогда молодежь его не слушает! Он, впрочем, тут же устыдился плевка и попытался было шлепнуться в песок, но Левмир его подхватил за подмышки. Вдоволь наплакавшись и наизвинявшись, старик ткнул пальцем в шпиль.

– Видишь дубину энту, что время у них обозначает? Так вот, держись левее и дальше. Там где-то хоромы его. Людей спроси в городе, всякий укажет.

– Спасибо, дедушка, – сказал Левмир и тут же направился к городу.

– Постой! – крикнул старик. – А монетка-то твоя, она как? Счастье приносит, или наоборот?

– Мне – счастье, – отозвался Левмир. – И горе. А тебе – не знаю. Во что поверишь, то и принесет.

Когда подслеповатые глаза перестали различать Левмира, старик собрал невод и без особой надежды забросил в поднимающуюся волну. Ладони ощутили приятную тяжесть. Старик заработал руками, и вскоре на берегу плясали полтора десятка увесистых рыбин.

– Ни в жизнь теперь Реке не поклонюсь! – Старик потряс кулаком в воздухе. – Солнце вон какие дела творит!

***

Улицы города кишели людьми. Со всех сторон неслись крики, плыли в воздухе вкусные запахи. Левмир шел среди этого великолепия и не мог понять: то ли ему посчастливилось попасть в город во время праздника, то ли всегда горожане такие веселые и нарядные. Домики, большие и малые, каменные и деревянные, а также сложенные из красного кирпича – все казались только что вымытыми.

– Эй, парень, уйди с дороги!

Левмир обернулся, его взгляд встретился со взглядом кучера, правящего четверкой белых лошадей. Кучер замер с открытым ртом, а Левмир подошел ближе. Грязная рука потянулась к лошади, и та доверчиво ткнулась мордой в ладонь.

– Голубка, – прошептал Левмир, гладя лошадиную гриву.

– Ну что там такое? – Раздраженный девичий голос.

Из окна кареты показалась красивая черноволосая девушка. Скользнула взглядом по Левмиру, нос сморщился.

– Прогони его! Что застыл?

И спряталась. Левмир посмотрел на кучера. Сморщенное лицо пожилого человека выражало колебания. Левмир отступил.

– Простите. Мне нужно попасть к князю. Укажете дорогу?

От этих слов лицо кучера просветлело.

– К князю? – переспросил он. – Так это запросто! Прыгай сюда.

Кучер подвинулся, и Левмир взобрался на козлы. Лошади зацокали копытами по мостовой.

– Она просто тебя не разглядела, не сердись, – сказал кучер.

– На меня не так-то приятно глядеть, – усмехнулся Левмир. – А кто она?

– Дочка княжеская. Как раз домой ее везу, с прогулки.

Левмир продолжил осматривать город. Люди, попадавшиеся навстречу, то и дело кланялись. Поначалу Левмир думал, что так они выражают почтение княжне. Но люди смотрели на него.

– Здесь всегда так чествуют бродяг? – повернулся к кучеру Левмир.

– Они приветствуют человека с Солнцем в глазах, – пояснил старик. – Куда бы ты ни пошел, тебе всюду будут рады. Зайди в любой дом, и выйдешь оттуда сытым и одетым, даже если хозяева нищие.