– Мне не до шуток, полковник.

– Мне тем более. Приказ понятен?

– Так точно!

– Вопросы есть?

– Есть!

– Слушаю!

– Вопрос первый. Что мне делать, если разведывательная группа будет обнаружена и, как следствие, уничтожена противником?

– Давай сразу все вопросы, майор.

– Вопрос второй. Что делать, если разведгруппа благополучно пройдет, а основная напорется на асадовцев или, что еще хуже, на русских?

– Это все?

– Пока да.

– Отвечаю. Если разведгруппа погибнет, то основной оставаться на месте. Ты сообщишь мне о судьбе разведчиков и будешь ожидать дополнительных распоряжений. На второй вопрос отвечать нет смысла. Тут ты все знаешь сам, майор.

– Значит, бой до последнего патрона?

– До последней капли крови, как говорится в присяге. Никто из советников живым к сирийцам и русским попасть не должен. Это приказ! Плен, независимо от того, добровольно ли сдался советник или был взят раненым, приравнивается к предательству. Со всеми вытекающими последствиями. Тебе рассказать, что предпримет любое государство в отношении наемников, которые в нарушение всех законов воюют на его территории?

– Но мы же сотрудники частной американской военной компании.

– Не совсем так. Сама компания зарегистрирована в Штатах, а вот филиалы ее разбросаны по всему миру. Наш, к примеру, расположен на Гаити. Из плена в Сирии Вашингтон вас вытащит. На это есть договоренность с режимом Асада. Но в США тем, кто попал в плен и опозорил страну, ничего хорошего ждать не придется. Однако не будем о грустном. Ты и сам все прекрасно понимаешь.

– Если бы понимал, то не задавал бы вопросы. Хотя теперь мне действительно все ясно.

Полковник Деби усмехнулся и сменил тон:

– Вот и хорошо, майор. Выход разведывательно-штурмовой группы в два двадцать. До рассвета, то есть максимум до пяти тридцати, отряд должен выйти из Эль-Нугура. Не получится, связь со мной в любое время. Она же обязательна и при благополучном исходе акции. Все, удачи, майор!

– Благодарю. До связи! – Адамсон отключил станцию.

Вернулся Бреун. Он привел с собой афганца Вамида Абади и сирийца Азиза Белучи.

– Вот, командир, кто курил марихуану. Эти герои забились в угол и по очереди потягивали самокрутку, набитую коноплей, – доложил лейтенант.

– К черту этих идиотов! Пусть проваливают.

– Зачем же я ходил за ними? – спросил Бреун.

– Только что поступила вводная от полковника Деби.

Офицеры уставились на майора. Тот подробно изложил им суть переговоров, довел приказ, переданный из Эр-Ракки.

– Вот так. Это как раз ответ тем, кто согревает душу мыслью о том, что может сохранить шкуру, сдавшись сирийцам, – заявил майор, оглядел подчиненных и спросил: – Добровольцы пойти в разведку есть?

Офицеры промолчали.

– Я бы сам пошел, – сказал Адамсон. – Но мне нельзя. А ведь это отличный шанс выйти из блокады. Сейчас, ночью, в дождь, малой группой пройти через город не составит труда. На окраине можно будет осмотреться, определить посты асадовцев и проскочить между ними. Обстановка для этого самая подходящая. Вряд ли противник будет торчать на открытой местности. Видимость плохая. Так, значит, добровольцев нет?

Вновь последовало гробовое молчание.

– Ладно. – Адамсон пододвинул к себе карту, посмотрел на офицеров. – Тогда я сам назначу людей. Старшим группы пойдет лейтенант Райан Бреун.

Американец хмыкнул и ответил:

– Есть, сэр!

Адамсон продолжил:

– Заместителем будет сержант Лаурье. Кого из арабов взять с собой, решит Бреун. Оружие штатное, винтовки, автоматы, пистолеты, гранаты. С полным составом группы ты, Райан, определишься позже. Сейчас прикинем, каким маршрутом безопаснее будет выйти из города.