А значит… нужно было идти, так привычно рискуя.

Можно было дождаться Дозоров. Или подкрепления Инквизиции, да и пара членов их группы совсем бы не помешала. Но шторм в Сумерках делал все эти перспективы размытыми. Некого было ждать, да и некогда. Интуиция этих великих кричала: медлить больше нельзя! Ни минуты. Тучи сгущались над миром, неспроста вихри Сумерек теперь бесновались, как самые жуткие монстры из детских кошмаров.

Только вперед.

Это сказать было просто. А на деле, карабканье по крутым каменным склонам в обличии обыкновенного человека и без порталов, — очень так себе удовольствие. Совершенно невдохновляющее, между прочим.

Пришлось вспомнить “альпийские” навыки. Им было что вспомнить.

Хорошо еще, что предусмотрительный Гуло взял с собой и веревки и карабины. Ведомый все той же предусмотрительностью, он наотрез запретил и себе и нервно хныкающий с утра Ди все попытки морфировать.

Ей снова пришлось согласиться. Как этот мужчина сам не звереет от собственной правильности и этой самой предусмотрительности бесконечной? Зануда кошмарная.

А потом начался ледник, огромный и весь будто пропитанный темной силой. Приходилось ползти по нему, постоянно обновляя защиту, скрипя зубами, молча, стараясь даже мысленно не разговаривать лишний раз.

Осенний день прошел быстро, и непроходимый туман сменился сначала серым дождем, а потом мокрым снегом. Ветер все крепчал, им приходилось ползти вжимаясь в лед, цепляясь заледеневшими даже в перчатках пальцами за выступы скальных пород между длинными языками ледника.

К счастью, нового снега тут было еще немного, и не приходилось пробираться по снежным завалам, в них мучительно утопая.

Стемнело стремительно, Леру пришлось прерывать их бросок на ночевку, а впереди был самый сложный отрезок пути.

Оставив Ди греться под быстро выставленным с помощью артефакта тепловым куполом, он растворился в темноте, но уже через четверть часа явился, подхватил ее на руки, и куда-то унес.

Место, куда они вышли пещерой назвать было сложно: скорее ниша из вспученных древними извержениями пород, причудливо нависавших над плоскостью ледника. В самой глубине льда не было, он вставал высокой белой стеной, создавая защиту от ветра.

Ди оглянулась внимательно, запустив маленькие огоньки светлячков прямо с пальцев руки. Вздохнула и сплела простейший портал выхода. Да, во всех подобных укрытиях есть один большой минус: они очень легко становятся западней. И на построение выхода может не остаться сил и времени.

Молчавший все это время Гуло снова выстроил купол, достал из вещей их маленький “портативный костер”, и все так же молча занялся ужином.

— Лель… мы так и будем сегодня молчать? Ты объявил мне бойкот?

— Ну глупи. Я просто дал тебе время подумать.

Куски льда, им отколотые, медленно плавились, оседая на дне котелка.

— Ты очень вчера разозлился? — зачем она это спросила? Наверное, чтобы не думать самой. И лишнего не надумывать.

— Очень. Особенно на себя. Инквизитор Вольверине Каперис оказался мечтательным мальчиком-фантазером. Лечится гильотиной, вот тут ты права.

Они всегда были откровенны друг с другом. Смешно пытаться что-то скрывать от того, кто многие годы читает твои мысли, как книгу. И это взаимно.

И сейчас Ди почувствовала от сидевшего перед ней на корточках могущественного мужчины отчетливый след… Жалости? Ему было жалко ее, да так, что сердце щемило. Но как? Почему? И не спросишь ведь.

Внутренняя Ди в ответ взбрыкнула всеми своими когтистыми лапами. Невыносимый! Сидит тут и ложечкой перемешивает тающий в котелке лед. А ему, между прочим, положено тихо страдать, даже гибнуть от неразделенной любви.