– Стоять, сучка! – одной рукой Магомед подхватил ее и, словно пушинку, внес обратно в номер.

Девчушка забилась у него под мышкой:

– Пожалуйста, выпустите! Я сегодня же найду эти полторы тысячи и отдам! Правда!

Магомед швырнул девушку на кровать и рявкнул:

– Заткнись, дура, у тебя уважаемый гость!

– Я не хочу, не хочу! – забилась девушка в истерике.

– А кто тебя спрашивает? Пока ты думала, твой долг увеличился вдвое! Так что лучше не зли меня, а то… – поднял огромную ручищу Магомед.

– Не надо! – быстро сказал вошедший в номер Нурди. – Я сам с ней поговорю…

Борец удивленно оглянулся, но перечить столь уважаемому клиенту не стал. Просто сказал, прежде чем закрыть дверь:

– Если будет плохо себя вести, позовите! Я ее быстро успокою!

Магомед аккуратно прикрыл дверь, автоматический замок сухо щелкнул.

Нурди с плотоядной улыбкой посмотрел на распростертое на кровати молодое тело. Девушке, которую звали Люсей, было семнадцать. Почувствовав на себе взгляд чеченца, Люся поджала ножки и прикрылась полой короткого халатика – всю остальную одежду у нее отобрал Магомед.

Полгода назад Люся приехала покорять Москву, она мечтала сделать карьеру поп-певицы. Но карьера, как водится, не заладилась. Так что сперва Люсе пришлось временно стать продавщицей на московском рынке, а потом, когда квартиры в столице сильно подорожали, тоже временно перебраться в Подмосковье. До позавчерашнего дня Люся торговала на первухинском рынке, где ее и приметили братья Саламановы. «Развести на деньги» провинциальную девчушку кавказцам никакого труда не составило. Пока она ходила в туалет, один из подручных Саламановых незаметно увел из ее палатки товара на полторы тысячи «зеленых». И Люся даже пикнуть не успела, как оказалась на втором этаже «Персоля»…

Нурди присел на краешек кровати и положил руку на упругое бедро девушки. Та невольно вздрогнула. Нурди облизнулся.

– Ты зря меня боишься. Только я могу тебе помочь…

– К-как?.. – наконец отняла от заплаканного лица руки Люся.

В ее дрожащем голосе звучала робкая надежда. Нурди как раз этого и добивался. Он любил упиваться своей властью над людьми. И неважно, кто это был – провинциальная девчушка, пленный мальчишка-солдат федералов или православный священник, которого Нурди как-то распял на воротах в Итум-Кале…

– Ты сделала большую ошибку, взяв деньги у Саламановых…

– Но я ничего не брала, клянусь! Меня подставили…

– Не перебивай! – наотмашь хлестнул Люсю по лицу Нурди. – Когда мужчина говорит, женщина должна слушать! – Люся сжалась в комочек, Нурди продолжил: – Теперь ты их собственность! И они могут сделать с тобой все, что угодно, даже убить…

– Как?..

– Как захотят, – пожал плечами Нурди. – Даже если ты убежишь, тебе это не поможет. Саламановы очень уважаемые люди. Сам начальник милиции считает за честь быть их гостем. Так что тебя все равно вернут, будет только хуже…

Люся протяжно и безнадежно всхлипнула, снова закрыв лицо руками. Нурди, глядя на нее, улыбнулся.

– Но если ты будешь со мной ласковой, – проговорил он, дав девушке как следует прочувствовать всю безысходность своего положения, – я могу попросить братьев Саламановых подарить тебя мне. И отпущу…

– Правда?..

– Да, но это зависит только от тебя! – хрипло проговорил Нурди, уже не в силах сдерживаться. Задрав полу халатика, чеченец с силой сжал ягодицу Люси, а второй рукой торопливо расстегнул ширинку. – Переворачивайся! Становись на колени! Вот так!

– А-а!.. – несколько секунд спустя разнесся в номере вскрик Люси.

Однако замурованный Саламановыми в бетон уральский бизнесмен предусмотрительно позаботился о надлежащей звукоизоляции комнат свиданий. Так что вопля несчастной наложницы кавказцев никто не услышал…